Калейдоскоп, или Наперегонки с самим собой. Лев Юрьевич Альтмарк

в то утро Яшка вернулся из туалета, в купе за столом уже сидели военный с женой и тоже готовились завтракать. Перед ними лежало множество кульков и свёртков, жареная курица аппетитно выглядывала розовым бочком из пергаментной бумаги, а рядом с ней стояла стеклянная банка с крупной красной икрой. Яшка даже не обратил внимания на плоскую баночку шпрот с золотисто-чёрной ленточкой сбоку, а уж шпроты он любил невероятно, и папа иногда покупал их специально для него. Он и икру тоже пробовал, но это было всего один раз и давно. Так давно, что вкуса икры он почти не помнил, а запомнил лишь, как странно и необычно было перекатывать языком во рту крупные полупрозрачные икринки. При нажатии они упруго лопались и прыскали вязким горьковатым соком.

      Яшка невольно сглотнул слюну и присел рядом с мамой. Сухая котлета, с которой сыпались обжаренные хлебные крошки, в горло уже не лезла.

      – Чарку за знакомство? – хлебосольно предложил майор соседям и вытащил из сумки бутылку коньяка. – Дорога дальняя, а ночка лунная…

      И тут Яшка обратил внимание на папу, который неподвижно сидел у окна и старался не глядеть на стол. Видно, ему тоже хотелось икры, но не просить же первому!

      – Мама, я потом! – мальчик положил котлету на стол и выскочил в коридор. Пускай майор с женою завтракают без него. Глядеть на то, как они уплетают икру, было выше его сил.

      Навстречу попалась вчерашняя девчонка с распущенными волосами, но уже без куклы. Девчонка опять вытаращилась на него и даже сунула в рот палец.

      – Ты кто? – поинтересовался Яшка.

      – Валечка.

      – А едешь куда?

      – Туда, – девчонка неопределённо махнула рукой и поглядела в конец коридора.

      «Совсем маленькая», – решил Яшка и с запинкой выговорил:

      – А мы в город… забыл, как называется. Там у нас дом. И бабушка с дедушкой.

      – Тебе сколько лет? – спросила девчонка.

      Яшка немного подумал и на всякий случай прибавил для солидности год с лишним:

      – Шесть. А тебе?

      – Не знаю, – девчонка пожала плечами, но всё же вытянула четыре пальца, потом прибавила ещё один. – Вот сколько…

      И тут Яшка вспомнил про конфету, всё ещё лежавшую в кармашке, и миролюбиво предложил, разворачивая фантик и серебристую фольгу:

      – Хочешь укусить?

      – Не-а, – ответила Валечка. – Мама не разрешает брать конфеты у чужих.

      – Вот глупая, какие же мы чужие! Мы уже знакомые!

      – Тогда ладно, – девчонка зажмурилась и укусила конфету.

      В руках у него остался только кончик облитой шоколадом вафли. Впору обидеться, а то и наказать нахалку, но он не успел: дверь их купе отъехала в сторону, и папа, не глядя по сторонам, быстро зашагал в тамбур. Лицо его было непривычно бледным, и в руках он сжимал полупустую пачку «Беломора».

      – Подожди, я сейчас, – Яшка моментально забыл обиду и помчался за папой.

      В тамбуре было темно и сыро. На заплёванном полу полно мусора, а из неплотно прикрытой двери между вагонами тянуло пронизывающим