И это ему нравилось. Большей частью из-за того, что тот не имел раздражающей привычки взрослых на каждый вопрос отвечать двумя или тремя.
– А зачем тебе это нужно? Не рановато ли про это спрашиваешь? Вот почему ты интересуешься такой ерундой? С чего это пришло тебе в голову? – только малая часть того, что он слышал до появления компа.
Подобные допросы обычно устраивали учителя и соседи, бабушка с дедом и деревенская родня матери. Но чаще всего приходилось получать от них различного типа отговорки, отбивающие всякое желание обращаться ещё. И только сама Ма, приходившая с работы вымотанной донельзя, старалась подробно объяснить все интересующие его вопросы, но тут уже сам Костик старался грузить её как можно реже.
А в этом странном месте не было никакого компа, да и не только его. Костик и мобильников ни у кого в руках не видел, начиная смутно подозревать, что попал в какую-то совершенно невозможную глушь.
От этого проблема становилась ещё острее и казалась парню совершенно неразрешимой. Ещё было непонятно, сколько времени придётся здесь ждать, а у Конса начали дрожать от внезапно накатившей слабости руки и ноги. Он отошёл в глубь загородки, туда, где соломы было больше, и поспешно присел на кучку неподалёку от сотоварищей по загону.
Девчонка осталась гордо стоять неподалёку от калитки.
– Разреши ей сесть, – понаблюдав несколько минут за мрачным лицом парня, участливо посоветовал ближайший абориген.
– Как? – непонимающе вскинул взгляд Костик, до этого момента он считал, что девчонка не садится по собственному желанию.
– Просто пальцем покажи, – усмехнулся советчик. – Только слишком близко не пускай.
Костик неуверенно махнул рукой и указал своей новой собственности на лежащую поблизости от неё охапку соломы. Девчонка послушно протопала туда и аккуратно уселась, бдительно прикрывая краем накидки босые ноги.
– Зря ты взял таджерку, – пренебрежительно хмыкнул второй узник, – из них самые никчёмные рабыни. Потому они так дёшевы. Нужно было посоветоваться сначала.
Как рабыни?! – едва не вскричал Костик и тут же прикусил язык, вовремя сообразив, что всё равно пока не сможет ничего изменить. И ещё засели в голове слова судьи про второе желание. Очень уж ехидно и высокомерно они прозвучали.
– А что теперь делать? – выбрав из кучи насущных вопросов самый простой, озвучил его Костик.
Далось это с трудом: хотя парень и понимал почти всё сказанное, язык пока повиновался плохо.
Сидевший поодаль узник пренебрежительно поморщился, услышав издаваемые парнем звуки, но абориген, заговоривший первым, ободряюще кивнул.
– Пока терпи. Ничего ты сейчас с ней не сделаешь, особенно тут. Вот выберешься из приграничья, там будет видно. Не забывай только, теперь она без твоего разрешения ни есть, ни спать, ни чего другое не может. Даже оправляться.
– Повесил заботу себе на шею, –