От низкого окошка, полузакрытого темной занавеской, отошел высокий брюнет в темном костюме-двойке и узком темном галстуке, оттеняющем белоснежную рубашку. Его элегантность даже при тусклом пыльном свете буквально била в глаза. Прямо актер, невольно восхитилась я, и одет так стильно, словно для выхода в театр, а то и Оперу. Причем не факт, что в партер – скорее, на сцену. Что он тут делает, в крошечном подвальчике?
Брюнет, казалось, тоже удивился моему появлению. Он слегка помедлил, затем сел на высокий стул и вежливо спросил:
– Девушка, что-то случилось? Я весь внимание!
– У вас… вы ищете пропавших? Но я раньше не видела вашей вывески.
– А ее и не было еще вчера, – спокойно пояснил брюнет и кивнул на белый стул. – Вы садитесь, а то мне прямо неудобно.
– Вы только вчера открылись? – на всякий случая я не трогалась с места, хотя особых опасений мой собеседник не вызывал. Несмотря на тусклую матовую-люстру-шар, мне удалось рассмотреть правильные черты лица, орлиный нос и большие темные глаза.
– Я работаю в частном сыске два года, – приятный баритон звучал устало. – Но раньше искал пропавшие вещи.
– Безуспешно? – вырвалось у меня и тут же порадовалась, что в подвальчике мало света, хоть не виден румянец, заливший мои щеки.
– Ну почему же? Находил.
– А людей… находили?
– А люди раньше, похоже, не пропадали. По крайней мере, плакаты по городу не висели. Так что решил попробовать что-то новое. Девушка, так вы по делу, или поболтать захотели?
В его приятном голосе явственно сквозила скука, словно он наперед знал мой ответ. Я вздохнула. В ушах прозвучал хриплый возглас Олеси: “Ларка, мое время истекает!. Ты так и будешь всего бояться?”
– Я по делу. Помощь нужна, – я решительно прошла пару шагов, отделяющих меня от белого стула.
– Хорошо, я весь внимание. Садитесь же, побеседуем. Только вы понимаете, что частный сыск – недешевое удовольствие?
Я молча смотрела на него, чувствуя, как пылают щеки. В самом деле, чего это я расселась? Это вовсе не прекрасный принц, готовый отбивать у дракона заколдованную принцессу. Помощь сыщика стоит денег, но их у меня нет. Все, что прислала мне мама, я отдала за квартиру, и теперь не знала, как мне прожить до конца ноября.
– Да, я дура. Простите, – ухватившись дрожащей рукой за стол, я начала подниматься.
– Вы просто молодая, – он постарался приветливо улыбнуться, но темные