Амелия возмущенно вскрикнула. Но Гренвилл был прав: страстное желание так и бурлило в ее венах.
И тут он пренебрежительно бросил:
– Вам стоит держаться подальше от этого дома. Вам стоит держаться подальше от меня. Вам стоит отступиться от своей проклятой веры. Потому что вы все еще невинны. Вы невинны в душе, и даже не думайте отрицать это. У вас нет ни малейшего представления о том, что творится в мире, за пределами вашего дражайшего Корнуолла! Вы не имеете никакого понятия о том, что жизнь на самом деле сводится лишь к смерти, что смерть – повсюду, а все это великодушие – для дураков!
Его глаза грозно сверкнули.
Амелия съежилась от страха.
– Что с вами произошло?! – воскликнула она, чуть не заплакав.
– Вам нужно держаться от меня подальше! – неистово продолжил Гренвилл. – В противном случае идите сюда и примите последствия своего решения!
Она снова стала задыхаться. Неужели он хочет сказать, что попытается соблазнить ее прямо здесь и сейчас?
– Не стоит так удивляться! Я – негодяй, помните, я – распутник!
Амелия не знала, что ответить. Но ей неудержимо хотелось броситься на его защиту.
Гренвилл рассмеялся:
– Боже мой, вы защищали бы меня даже теперь!
Она попятилась, с размаху налетев на стену. После долгой паузы Амелия наконец обрела дар речи.
– Я буду защищать вас, Гренвилл, если вас несправедливо и ложно обвинят в каком-нибудь злодеянии. Но сейчас я не стану даже пытаться оправдать ваше отвратительное поведение!
Она что, сорвалась на крик? Амелия не верила собственным ушам.
Гренвилл в изумлении вытаращил глаза.
– Вы, несомненно, сам не свой от горя – даже не думайте отрицать это! Оплакиваете ли вы вашу жену, вашего брата или кого-то еще, ваши душевные муки очевидны. Но ваше горе не дает вам право относиться ко мне столь непочтительно!
Он поджал губы, словно пытался изо всех сил сдержать рвущиеся с них слова.
Амелия почувствовала, как ее тело колотит дрожь.
– Я действительно беспокоюсь о ваших детях и – да, о вас. Если вы хотите думать, что я таю в душе пламя каких-то давних чувств, – так тому и быть. Я не собираюсь переубеждать вас. Однако я должна сказать кое-что, и вам это не понравится. Вашему эгоистичному поведению пора положить конец.
Гренвилл стоял не шелохнувшись. Но все же слушал ее, сощурившись.
– Загляните к своим сыновьям. Проведайте свою новорожденную дочь! Они нуждаются в вас, Гренвилл. А потом сделайте что-нибудь, чтобы привести в порядок этот дом! – Амелия кричала на графа Сент-Джастского и не могла остановиться. Она не помнила, что ей когда-либо овладевал такой гнев.
После долгой паузы он промолвил:
– Вы закончили?
– Да, я сказала то, что нужно было сказать. – Амелия с вызовом вскинула подбородок. – И я собираюсь увидеть детей до того, как уйду, – если вы не против.
Она осмелилась встретить его пристальный взгляд, в то же время гадая, не собирается ли Гренвилл запретить ей общаться с его