– Я киваю, – шмыгнул пацан. – Мама же не вернется? Да? Они оба с папкой "зомбанулись"?..
– Не исключено, – не стала я обманывать парня. – Но и не стопроцентно. Ты, главное, сиди тихо, как мышь. И жди меня. В подъезде сейчас не спокойно. Но как только кипиш утихнет, я тебя заберу.
– И Жужу. – Всхлипнул мальчик.
– Какую Жужу? – Напряглась я.
– Собаку нашу, – пояснил Миша.
– У вас еще и собака имеется? Вот это новости. Ну, и её не оставим на произвол судьбы… – Нервно рассмеявшись, пообещала я ребёнку.
Глава 4: Крайние меры
Положив трубку, я крепко призадумалась, что делать с Ирой, самозабвенно громящей подъезд. Даже сквозь толстую металлическую дверь я слышала ее вопли, каждый раз содрогаясь от нового удара.
Оставлять все как есть, категорически нельзя… Слишком много рисков. Не все листают новости в сети, а официальные СМИ молчат о масштабах трагедии.
Чумаков с Петренко на выезде – в городе и так забот хватает. Не надеясь на успех, я набрала номер дежурной части. Короткие гудки, что, в общем-то максимально предсказуемо. Попытав удачу несколько раз к ряду, я смирилась с поражением и решила поменять стратегию.
– Попробовать что ли раздобыть номерок Петренко? – Размышляла я вслух. – Не так давно сержант был в соседней квартире, а я и не заметила, как он оттуда вышел. Возможно, наряд милиции до сих пор дежурит у подъезда? – Кот, оседлав подлокотник дивана смерил меня презрительным взором, мол, "чего тут думать, все и так понятно".
Вновь набрав Чумакова, я долго висела на линии, ожидая ответа, да видно, не судьба. Значит, отвлекать его не стоит.
Раздосадованная неудачей, я бросилась к окну. Всего второй этаж: есть все шансы докричаться, если полиция не уехала. Процедура сбора показаний – дело длительное. Пока обойдут всех соседей, составят протоколы. А водитель, наверняка, скучает в машине.
Открыв окошко, я выглянула во двор. Бдительные старушки попрятались по домам. Чумаков сумел убедить их – не искушать судьбу своими посиделками. Детская площадка – необычно пуста. Только местный оплот стабильности – алкаш Дядя Жека – устроился на качелях с толстенной книгой в руках, обёрнутой в красочную суперобложку.
Отлично, милицейский "бобик" на месте. Потоптавшись немного, превозмогая стеснение, я, что есть мощи заорала в окно:
– Милиция! Ээээээй, ау!!! Помогите!
Вздрогнув, Дядьженя вскочил на ноги и тут же, не удержав вертикального положения, свалился на землю, болезненно застонав.
Понятно. Ситуация – вполне рядовая. В удачные дни, уже к двум часам он способен так наколдыриться, что мать родную не узнает. А еще говорят, что русские стали меньше читать. Ну вот врут же, сволочи, врубая на полную глас антироссийской пропаганды. Ведь даже в состоянии, близкому к летаргическому, книголюб Евгений, в прошлом литературовед и филолог по образованию, не устраивает пьяных дебошей, не ругается матом на соседских детей, а просто устраивается на качелях и мирно погружается в чтение. Да у нас полстраны, не меньше, из таких вот "Жек" состоит.
– Дядьжень!