– Конечно, дядя Юра. Сегодня?
– Лучше бы сегодня.
– Хорошо. А как спектакль называется?
– Сейчас посмотрим, как-то по-дурацки, – медленно вымолвил Юра Петрович, листая страницы пухлого ежедневника, – как-то очень глупо и негармонично. Ага. Нашел. Скотный двор. Комедия. Ну, для комедии оно простительно.
– Настоящий театр?
– Да. Говорят, что даже знаменитый. Но я о нем знать ничего не знаю.
– И я не знаю.
– Вот и познакомимся с прославленным искусством. Ты придешь?
– Приду.
Отрисовав макетик, тусить в гараж к Ивану Кира не пошел, даже не вспомнил о тусовке. Доплелся до дому и рухнул спать, как будто отстоял три ночных смены. В коротком, путаном, сумбурном сне увидел многослойную картину дневных недодуманных образов. Сбивчиво мелькнули созвездия, Наташа, Юра, студия, завод, вокзал, начертание «художник», выполненное его собственным шрифтом, город, мама, люди, лебеди. Какая-то неразбериха, а не сон.
В обед его разбудили Наталья и Ваня, бесцеремонно вломившись в акварельный полусон реальными новостями. С самого утра они, оказывается, организовали кипучее расследование хищения картины. Преступление было раскрыто! Во всяком случае, оба юных детектива орали о том в один голос.
– Ну-ка, нарисуй мне схему, что там, на краденой картине у тебя нарисовано! И точные размеры укажи, – сунул Иван сидящему в одеяле, едва продравшему глаза Кириллу авторучку и толстую тетрадь в клетку, – надо точно знать, что это именно она.
– Вы что, ее уже нашли? А как вы узнали? – поразился Кирилл скоростям следопытов.
– Плохие новости у нас в Будылино моментом разлетаются. Мне еще вчера все рассказали, – мило хихикнула Наташа, – а утром и Ивашка уже знал.
– Вставай, давай! Рисуй схему! – потребовал Иван.
– Какую схему-то?
– Какой ты трудный! Просыпайся! Что там было нарисовано?
Кирилл мгновенно набросал основные черты композиции и протянул тетрадку другу.
– Вот. Только небо там черное и звезды в нем.
– Понятно, опять лебедь. Почему ты только лебедей рисуешь?
– Не знаю, пластика красивая.
– Что в них красивого, не понимаю. Гуси и гуси.
– Нет, гуси другие.
– А ты живьем-то лебедей хоть видел?
– Нет пока.
– Не видел, а рисуешь. Типа, фантастика, да?
– Не знаю.
– Ладно. Где размеры-то?
– Точно такой же холст, – зевая и мощно