…
– Пойдёмте… я вас ещё кое с кем познакомлю. Раз уж вышло так… Лучше рассказать все, чем будете додумывать невесть что. Да, кстати, – Александру лучше ничего не говорить.
– Я и сама не собиралась, – вскинула подбородок Анжела.
Тропинка, по которой шли Анжела и ее странный спутник, безбожно петляла. У Анжелы даже голова закружилась, чего с ней никогда не случалось. Лес быстро сгущался, но солнечные лучи проникали сквозь листву. Страха не было. Был интерес. Только вот Анжела заранее предчувствовала свою тоску после… Сейчас она находилась (с ума сойти!) с тем, кто ее понимает, и обещает что-то объяснить; а вот после… Каким бы ни оказалось объяснение, – дальше ей снова жить среди тех, кому ничего нельзя рассказать.
– Куда мы идём?
– К другу. Уже пришли, считай. – Они и впрямь оказались на опушке, где виднелась какая-то маленькая хижина, а за ней… кажется, кладбище?
– Феофан – мой старинный друг. Кладбищенский сторож. Тоже с Александром знаком… Все свои, считай.
– Тоже… леший?
– Нет. Говорю – Сторож.
– Но и не человек?
– Когда-то человеком был… Затем взяли на такую вот службу. Заместо смерти, должно быть. – Савелий пожал узкими плечиками. – Я как-то в подробности и не вдавался. Всегда знал его таким, какой есть…
– Давно?
– Лет двести, а может, больше. Нам этот подсчет…
Савелий легонько поскребся в деревянную дверь, обитую проржавевшими железными полосами. Впрочем, сам домик оказался совсем не сказочным. Обычная, и вполне современная сторожка. Дверь приоткрылась с негромким скрипом; из-за нее высунулась косматая голова.
– Привёл-таки! Ну, здравствуй, красавица! Молодец, не испугалась… – Феофан шире распахнул дверь, и отошёл в сторону, впуская гостей. Ростом он был выше лешего, поэтому общаться с ним, глядеть в чёрные цыганские глаза, было намного удобнее. Одет он был по-летнему – в рубаху из грубой ткани, жилетку и мешковатые штаны. – Проходите, располагайтесь. Я, вот, чайник согрел…
– Здравствуйте, Феофан! – Анжела с любопытством разглядывала дом и хозяина. В домике было тесновато, зато чистенько и уютно, хотя печка сейчас не топилась. Единственное окошко, с белыми, вышитыми красным орнаментом с петухами, занавесками, смотрело на кладбище, но, тем не менее, это обстоятельство почему-то не придавало мрачности.
– Предлагаю перейти на «ты». Как-то с Александром твоим привыкли так…
– Согласна.
Анжела, по примеру друзей, уселась за стол на березовый чурбачок, предварительно оглядев его на предмет сучков, – не хотелось бы джинсы зацепить, – но чурбак был вполне гладким, разве что низковатым для нее. Феофан разлил ароматный, пахнущий малиной, чай по керамическим кружкам,