Пушкин не только отказался от управления Болдиным, он отказался от своих доходов. 1 мая 1835 г. Пушкин написал Пеньковскому, управляющему Болдиным и Кистеневкой: «Все ваши распоряжения и предположения одобряю в полной мере. <…> По условию с батюшкой, доходы с Кистенева отныне определены исключительно на брата Льва Сергеевича и на сестру Ольгу Сергеевну. <…> Болдино останется для батюшки»[208].
Какова же была общая величина доходов Пушкина как помещика? Прежде всего, это сумма оброка. Как уже показано, в 1831–1833 гг. оброк получался в сумме 3600 руб. в год, т. е. всего 10800 руб. Наша оценка за последующие годы – 8000 руб. Итого— 18800 руб. При этом с мая 1835 г. доходы поступали сестре Пушкина. Очевидно, Модзалевский, считавший доходы Пушкина незначительными, ошибался. Неверной была и его мысль о том, что эти доходы шли на покрытие долга за имение. Ежегодного оброка в 3600 руб. с избытком хватало бы на годовой платеж в 2400 руб. Что на самом деле происходило с ипотечным кредитом Пушкина?
Прежде всего отметим, что Пушкин пытался получить дополнительный кредит под своих уже заложенных крестьян – по 50 руб. за душу, и в принципе это соответствовало действующим правилам. Но для этого требовалось, чтобы у его крестьян было достаточно земли – не менее 5 десятин на душу. Оказалось, что земли у пушкинских крестьян недостаточно, поскольку основная территория Кистеневки – земля, вместе с другими кистеневскими крестьянами, – уже была заложена Сергеем Львовичем. Дополнительный кредит под своих крестьян Пушкину получить не удалось. Этот сюжет достаточно подробно описан С. В. Березкиной [209].
Зато Пушкин смог оформить кредит под еще не заложенных отцовских крестьян. 19 июля 1834 г. при залоге 74 душ Сергеем Львовичем было получено 13 242 руб.[210] Формально, при официальном размере кредита в 200 руб. за душу, общая сумма составила бы 14800 руб., но у Сергея Львовича были долги по ипотеке, и соответствующая сумма долга была вычтена из суммы нового кредита.
К 1834 г. число принадлежащих Пушкину мужчин в Кистеневке, по сравнению с 1831 г., увеличилось, и по новой переписи их числилось уже 226 человек[211]. 2 мая 1834 г. Калашников посоветовал Пушкину заложить этих крестьян, поскольку все равно нужно было заниматься закладом 74 крестьян Сергея Львовича [212]. Действительно, оформлять в залог 100 или 74 человека— разница невелика. И дополнительные доходы – 26 душ × 200 руб. = 6200 руб. – были бы для Пушкина совсем не лишними. Но, по неизвестным причинам, Пушкин этому совету не последовал. То, что Сергей Львович кредитовался в Петербургской Сохранной казне, а Пушкин – в Московской, вряд ли существенно увеличило бы административные издержки.
Сохранная казна длительное время не обращала внимания на то, что Пушкин не платил по кредиту, что свидетельствовало о низкой эффективности ее работы. По уставу Сохранной