– Ты нас погубишь, – прошипела Дара.
– Хватай за ноги, – Чернава улыбнулась пьяно, с издёвкой. Ей был смешон чужой страх. – Я за руки. Ох, тяжёлый, курва…
Кряхтя от натуги, они протащили Охотника к крыльцу, Дара со всей дури начала бить кулаками в дверь. Михал открыл не сразу. Он был сердит и мрачен, но лицо его мгновенно вытянулось от удивления. Кажется, он сразу протрезвел.
– Создатель! Что вы…
– В сторону! – гаркнула Чернава.
Вдвоём с Дарой они втащили Охотника в дом, Михал поспешно захлопнул за ними дверь.
– Что ты натворила, ведьма?! – Одутловатое красное лицо перекосилось от ужаса, губы мужчины задрожали.
– Спасла твою бестолковую жизнь. Охотник понял, что ты врёшь. Он бы вернулся позже с подкреплением и забрал тебя на рудники на Холодную Гору.
Молча Дара обхватила себя руками. Всё повторялось. Они снова убили Охотника. Его смерть не могла остаться незамеченной. За ними придут.
– Его будут искать, – проговорила она негромко.
За ними придут. Запалят костры.
Чернава оглянулась через плечо. Она по-прежнему оставалась обнажена, но, кажется, ничуть этого не стыдилась, напротив, держалась ещё величественнее, чем прежде. Её немолодое дряблое тело показалось неожиданно совершенным, таким сильным и прекрасным, что нельзя было не позавидовать её красоте.
– Его обязательно найдут… где-нибудь в канаве с несколькими ножевыми ранениями. В Совине достаточно самых отчаянных подонков, которые даже Охотников не побоятся ради наживы.
Дрожь не проходила. Дара обнимала себя руками, пытаясь побороть озноб. К горлу подступил ком.
Михал схватился за голову, заметался от двери к противоположной стене. Туда-обратно.
За ними придут. За ними придут.
Туда-обратно.
Охотник был мёртв. Мёртв. Этого не исправить.
Туда-обратно.
За ними придут.
– Если ты будешь такой жалкой и слабой трусихой, Дарина, то однажды тоже окажешься в канаве, – процедила Чернава. – Михал, принеси простыню или мешок. Нужно спрятать тело. Дарина, помоги…
За ними придут.
– Дарина!
– Не называй меня так! – она сорвалась на визг, отскочила к стене. – Не называй меня по имени. Ты…
Чернава была слишком на неё похожа. До ужаса, до отвращения, до тошноты.
– Не называй меня по имени.
Перед завтраком Стжежимир вдруг вспомнил, что у него был ученик.
– Эй, ты, – он заглянул на кухню и ткнул в Милоша пальцем, – за мной.
В мастерской ещё не горел огонь. Вид у Стжежимира был сонный, учитель даже не накинул свой любимый бидьярский халат поверх ночной рубашки.
– Ты сегодня собирался к Чаславу Лисице?
– Сразу после завтрака.
– Тогда слушай.
Милош