Он не сразу ответил, провел несколько раз языком по высохшим губам, и только потом произнес вполголоса:
– Тут…
– Ну, так вылазь скорее!
– А Званка? – тревожно спросил мальчик.
– Вылазь немедля, я тебе говорю! – в голосе бабки Стеши появились грозящие нотки.
Игнат начал послушно карабкаться по скрипучей лесенке.
– Ах, ты, горе-то мое… Поторопись!
Бабка Стеша схватила внука за руку, больно впилась скрюченными пальцами в плечо.
– Собирайся скорее!
Едва дождавшись, когда мальчик окажется наверху, бабка начала натягивать на него вязаный свитер.
– Где Званка? – глухо спросил Игнат из плотно облепившего его шерстяного ворота.
В горло тотчас полезли невесомые, колючие шерстинки. Мальчик кашлянул, поскорее выпростал голову и повторил:
– Где Званка?
– Где, где, – передразнила бабка, и кинула Игнату шапку. – На вот, надевай живее! Люди ждут!
– Кто ждет? Зачем?
Игнат пребывал в полной растерянности. Бабка Стеша всегда была рассудительной и строгой, но сейчас она враз превратилась в суетливую, перепуганную женщину. Прежде аккуратно повязанный платок сбился на затылок, а на подоле юбки Игнат разглядел прожженную дыру.
– Касьян ждет, на станцию поедем, – тем временем пояснила бабка. – Пожитки твои я собрала. После довезу, что надо.
Игнат послушно натянул шапку и обул пимы. Быстрым взглядом окинул комнату, но ничего не изменилось, кроме того, что вещи находились в жутком беспорядке, а возле порога стоял старенький залатанный чемодан.
– А Званка тоже с нами поедет? – спросил он.
– Да что ж это такое-то, а! – всплеснула руками бабка Стеша. – Все одно в голове! Никак не уймешься!
Она швырнула ему парку, и Игнат принялся просовывать руки в рукава, но почему-то никак не мог попасть – пальцы то и дело лезли в прореху на подкладке.
– Живей, живей! – подгоняла его бабка.
Игнату почудилось, что с улицы помимо затихающего гула огня доносится стрекот мотора. Он мельком глянул в окно, но не увидел ничего – с той стороны стекла клубилась дымная, непроглядная мгла.
– А что навь? Ушла ли?
– Ушла, ушла, – рассеянно отозвалась бабка Стеша. – И нам уходить надо.
Она накинула поверх платка шаль, подвязала поясом распахнутую телогрейку.
– Ну, готов, что ли?
Игнат был готов, но как же страшно казалось выходить за порог, в шевелящуюся тьму, куда совсем недавно утащили Званку.
– Куда же мы поедем, бабушка? – спросил он.
– Ты поедешь, Игнатушка, – бабка Стеша вздохнула и заботливо, совсем как раньше погладила его по макушке сухой ладонью. – Учиться тебя отдам. Что тебе в деревне-то делать? А так хоть в люди выбьешься…
– А как же ты? – Игнат ухватился за бабкин рукав, заглянул в глаза. Но та почему-то отвела взгляд, вздохнула