– Привет, – с уверенностью произнес он. – Ты, должно быть, меня помнишь? Я…
– Энрю. Наш сосед.
Он кивнул и перехватил ящик из правой руки в левую.
– Я не знал, что ты вернулась. Очень сожалею насчет твоей бабушки. Я знаю, как вы когда-то были с ней близки.
Лиззи сразу ощетинилась от предположения, что это осталось где-то в прошлом.
– Мы до сих пор были с ней близки.
– Верно. Извини, я не хотел…
– Она мне писала, что твой отец умер. Мне очень жаль. Я помню, он был замечательный человек. Чудесно относился к Альтее.
– Да, это так. Спасибо. Я, кстати, шел кое-что починить у вас в теплице.
– Эвви предупредила, что ты придешь. То есть не именно ты – а что кто-то придет.
На этом «светская» беседа иссякла, и между ними повисло неловкое молчание. Эндрю вновь перехватил ящик другой рукой и сделал шаг вперед, словно собирался сопроводить Лиззи до дома. Она же отвернулась и заторопилась дальше по тропе. Ей требовалось принять решение, и чье-то общество при этом было совсем не желательно. А уж тем более – Эндрю Грейсона.
Вернувшись домой, Лиззи застала Эвви в кухне: та сидела за столом перед несколькими плошками с яркими разноцветными бусинами. Она нанизывала бусы, вдевая тонкий кожаный шнурок в мраморно-синие шарики. Через мгновение Эвви подняла голову:
– Как прогулялась?
– Вы сказали, что придут чинить теплицу, но даже не заикнулись, что это будет Эндрю Грейсон.
– Я как-то не думала, что это имеет значение, – пожала плечами Эвви. Она критически поглядела на бусины, что только что нанизала, добавила еще несколько, после чего вновь вскинула голову: – А что, тебе это не все равно?
– Я просто очень удивилась, когда его встретила. Не знала, что он вернулся.
– Да уж почти как три года. Приехал, когда у него слег отец, да так тут и остался. По правде говоря, мне кажется, он только и искал для этого веский повод.
– Веский повод?
– Он чувствовал, где его настоящее место. Чикаго оказался не для него. А Сейлем-Крик его устраивает. Все очень просто. Так как прогулка?
Лиззи, на миг оторопев, уставилась на нее. У Эвви была неприятная манера так резко менять тему разговора, что собеседник терял способность внимательно следить за основной его нитью.
– Дошла до пруда, – тихо ответила она. – И когда посмотрела на это место снова, спустя столько лет, то кое о чем задумалась. Все эти чудовищные домыслы, что высказывали