– Так ли?
– Да, именно так. Я не жду от вас, что вы поймете…
Эвви поднялась, взяв со стола отставленную тарелку Лиззи.
– Я понимаю больше, чем ты думаешь. А также слышу то, чего ты не говоришь вслух: что все это вообще не мое дело.
– Вовсе нет! – торопливо возразила Лиззи. – Ничего такого я не подразумеваю. Я лишь хочу сказать, что есть вещи, которых вы не знаете. То, о чем мы обычно не распространяемся.
Эвви поджала губы, словно пряча на замок то, что собиралась произнести.
– И как долго ты планируешь тут пробыть?
Лиззи сильно удивилась и вместе с тем вздохнула с облегчением, когда Эвви сменила тему разговора. Она и так уже сказала больше, чем следовало, насчет традиций Лун.
– Пока не знаю. Может быть, неделю. Я предполагала сегодня утром обойти ферму и получить хоть какое-то представление о том, что надо сделать, прежде чем я обращусь к риелторам.
Эвви насупилась, опуская в раковину пустую тарелку.
– Чуть не забыла. Чуть позже придет один человек, чтобы кое-что сделать в теплице твоей бабушки. Она в ужасном состоянии, но он клянется, что сможет привести ее в порядок.
– Какой вообще в этом смысл? Тратить деньги на починку того, что новые владельцы, возможно, попросту снесут.
– Может, и нет смысла. Но твоя бабушка взялась ее восстанавливать уже перед самой смертью. Она очень любила свою теплицу.
– Это я знаю, – угрюмо отозвалась Лиззи, решив пока оставить эту тему. – Спасибо за завтрак. Я скоро вернусь.
Выйдя из дома через заднюю дверь, она прямиком направилась к теплице, сочтя, что это будет лучшим местом для начала обхода. То, как Эвви обозначила ее состояние, было, по меньшей мере, щедро сказано. Несколько стекол растрескались, остальные отсутствовали напрочь. Столы внутри по большей части пустовали, заваленные ржавыми инструментами и грудами пустых глиняных горшков. В одном углу теплицы стояли несколько треснувших мешков с горшечным почвенным субстратом, и их содержимое просыпалось на утрамбованный земляной пол.
Дальше Лиззи прошла к плантациям лаванды – вернее, к тому, что от них осталось. «Хидкот», «Гроссо», «Фолгейт», «Лаванс» – вспомнились ей названия сортов. Некогда все они произрастали здесь, будучи гордостью и радостью Альтеи. Теперь же Лиззи обнаружила лишь отдельные зеленые пятна чахлых растений, которые после нескольких зим заброшенности и неприкаянности чересчур вытянулись и почти лишены были цветков. От увиденного у нее упало сердце. Ну почему Альтея не взяла трубку и не попросила ее о помощи?
Однако этот вопрос мгновенно перетек в другой: а приехала ли бы она тогда? Если бы Альтея и в самом деле взялась за телефон – Лиззи, что, бросила бы все и вернулась на ферму? Ей очень хотелось бы ответить на этот вопрос «да», но Лиззи не могла сказать это с уверенностью. В действительности