– Разумеется, – мрачно ответил мой собеседник. – Она в ужасном состоянии… Лежит дома, с нею мать.
– А оружие?
– Исчезло. Экспертиза установила, что пули были выпущены из пистолета, принадлежавшего моему сыну, – Дюкин выразительно посмотрел на меня.
– Почему вдруг у вашего сына возникло желание отправиться одному на дачу?
– Вероника сказала, что они поругались. Альберт захотел побыть один, вот и отправился на дачу, – Степан Федорович покачал головой.
– А они вообще-то часто ссорились?
– Я не вникал в их семейную жизнь. Нельзя сказать, чтобы я был в восторге от выбора моего сына, но что поделаешь? В конце концов, чем она хуже той или другой женщины? – он выпятил нижнюю губу и с пренебрежительной усмешкой взглянул на меня.
– Ваш сын любил Веронику? – решила я конкретизировать вопрос.
– Наверное, – равнодушно зевнул он, – я никогда не спрашивал его. Но сами подумайте, раз женился…
– Хорошо, – перевела я дыхание, – а как обстояли дела у Альберта Степановича на работе?
– Да все вроде нормально было, – приподнял брови Дюкин, – правда, Вероника делилась со мною, что несколько раз находила в почтовом ящике письма с угрозами.
– Это уже интереснее, – оживилась я.
– Избавьте меня от вашего профессионального снобизма, – поморщился Степан Федорович.
Я немного растерялась.
– Это вовсе не снобизм, – возразила я, – а законный интерес. Я ведь собираюсь расследовать это дело… Я живой человек, а не робот.
Дюкин хранил молчание.
– Потирать руки в данном случае неуместно, – со скрытым раздражением отчетливо произнес он, – у меня погиб сын!
Вот, значит, и до патетики добрались!
– Я вам сочувствую от всего сердца, – не теряя хладнокровия, сказала я, – но мы, кажется, отвлеклись. Что это были за угрозы?
– Альберту предлагалось продать часть акций. В противном случае ему угрожали физической расправой, – нахмурился Степан Федорович.
– Как реагировал ваш сын на эти угрозы?
– Никак. Как выяснилось, с чудовищным легкомыслием, – горько усмехнулся Дюкин.
– Вы были в курсе с самого начала?
– Нет, узнал за день до вас, – мрачно посмотрел на меня Дюкин, – Альберт запретил Веронике распространяться на эту тему. Так она сказала…
– Акции перейдут в ее собственность?
Дюкин кивнул.
– И как она планирует с ними поступить? – полюбопытствовала я.
– Понятия не имею. Ей сейчас не до этого, – пронзил меня своим острым взглядом Степан Федорович.
– Хорошо, я с ней поговорю. Разумеется, когда она немного придет в себя. А что за человек ваша невестка?
– Знаю точно, Альберта она любила, старалась всегда ему угодить. Порядочная женщина. Я ей не то чтобы симпатизировал…
«Да, конечно, такой жесткий человек, как вы, – обратилась я мысленно к своему собеседнику, –