Английский Андромеды безупречен, но название города она произносит с нарочито шотландским акцентом, «Сент-Андрус», чтобы подразнить гостя. Но молодой человек только рад этому: дразня его, Дро почти всегда смеется. А ее смех – мягкий, переливчатый и удивительно искренний, лишенный даже тени жеманности – самое прекрасное, что он когда-либо слышал в жизни.
Опасения британца, к счастью, не оправдались – никакого разрыва связок, просто сильное растяжение. Оставив гостя на попечение двух слуг-берберов, Андромеда, не слушая никаких возражений, в сопровождении еще двоих едет к месту посадки «Скаута». И через сутки возвращается уже на аэроплане. Да-да, в искусстве управления воздушной машиной она вряд ли сильно уступает профессиональному пилоту. Хотя есть ли что-то, чего не умеет эта удивительная девушка? («Папа часто повторяет, что девиз Сент-Андруса – Aien aristeuein[6]. А еще он говорит: хочешь добиться успеха – усвой как следует два правила. Первое: сначала поверь в то, что ты действительно способен его добиться. Второе: принимаясь за какое-нибудь дело, даже сколь угодно малое, либо приложи максимум усилий для того, чтобы завершить его безупречно, либо не берись вовсе. Знали бы вы, как он меня гонял! И в механике, и в медицине. Студентам университета, должно быть, такого и в кошмарах не снилось!»)
Девушка снова заразительно хохочет, отчего на ее щеках появляются очаровательные ямочки. Летчик слушает ее и улыбается. Он вообще не уверен, что за всю прошлую жизнь улыбался хотя бы вполовину столько, как в эти волшебные, восхитительные дни. Дни, в которые он внезапно открывает для себя совершенно неведомые доселе цвета, запахи и звуки. Дни, в которые ему хочется, наплевав на тщательно пестуемую с раннего детства рассудительность и сдержанность в эмоциях, подобающую истинному джентльмену, беспричинно смеяться, петь и обнимать весь мир. Хотя бы мир. Потому что весь мир сейчас – это она.
Рассветы и закаты. Солнце и ветер. Море и песок. Цветы и пальмы… мой бог, какие они, оказывается, разные! Почему он не видел этого раньше?
«Скаут» давно уже полностью приведен в порядок и даже несколько усовершенствован. Нога тоже ведет себя прилично. Сержант Дантес приезжал в очередной раз пару дней назад, интересовался, не нужно ли чего. Смотрел на англичанина странным долгим взглядом. Верный Сугейб улыбался, как всегда молча, и слегка кивал каким-то своим мыслям.
А дни все идут, перетекают один в другой, сливаются в щемящее, пронзительное, звенящее безвременье…
Солнце тонет в море. Ночной ветер шепчется с листьями пальм, а соленый прибой отвечает ему так вкрадчиво. От запаха жасмина и еще каких-то неведомых цветов кружится голова. Кружится настолько, что хочется упасть спиной на остывший после дневного пекла песок, раскинув руки крестом, и зажмуриться крепко-крепко. Но даже так, сквозь опущенные веки, по-прежнему видеть волшебный, немного шальной и удивительно