– Бей в голову, только так их можно убить и не вздумай здесь стрелять, тут их несколько тысяч.
Меня прошиб холодный пот – тысячи оживших мертвецов окружали нас, поджидали на узких улочках и в тесных, темных помещениях, но отступать было поздно. Почуяв мои сомнения, Уильям уверенно зашагал по разгоряченному асфальту, аккуратно заглядывая в темные, гнетущие переулки.
Пока мы шли я осматривал абсолютно мертвый город. Разбитые окна, выбитые двери, брошенные, разобранные машины, трупы, лужи запекшейся крови и запах, запах гниющей плоти, вот все, что осталось от некогда большого города, в котором кипела жизнь. Естественно, от увиденного закружилась голова и в конце концов я не выдержал, упал на колени и осознав, что это неизбежно, изверг содержимое желудка прямо на старую, асфальтовую дорогу. Подняв голову, я понял, что Уильям ушел, оставив меня наедине с самим собой, мне становилось страшно, но встав, и сильнее сжав лом, я продолжил свой путь по печальным улицам…
Все так же оглядывая проплывающие мимо меня одинокие дома, и брошенные автомобили, я заметил продуктовый магазин, в котором когда-то толпились покупатели, старую школу, некогда наполненную веселым и звонким смехом учеников. Двигаясь все дальше, я почему-то остановил свое внимание на здании старой, обшарпанной пятиэтажной больницы, украшенной большим, красным крестом, размером в три этажа. Подойдя ближе и убедившись, что никого рядом нет, я зашел…
Оглядывая обшарпанный холл в свете разбитых окон, я увидел несколько сгнивших трупов в пожелтевших халатах, лежавших в хаотичном порядке, стойку информации, изрешеченную пулями, перевернутые диванчики и свежие трупы солдат, одетых в камуфляжную, изодранную форму. Подходя к ним ближе и вспоминая того бандита, которого обобрал без доли сомнения Уильям, я, собравшись с силами и переборов тошноту, решил- война есть война!
Присев на одно колено и отложив лом, я стал осматривать тела. У одного из них на поясе висел большой нож, который, вместе с ножнами, спешно был перемещен в мой рюкзак, у другого были найдены таблетки для обеззараживания воды, немного, всего четыре штуки, ну а третий порадовал меня старой, выцветшей и слегка надорванной картой. Взглянув в угол помещения, я увидел и четвертого, окровавленного вояку. Сжимая лом я подошел.
Как только я замер над ним, он открыл мертвые, стеклянные глаза и вскочил, резко направившись в мою сторону. Отпрыгнув, машинально я встал в своеобразную стойку, сжимая лом и вглядываясь во внезапного врага, который рыча шел на меня. Нас разделяли доли секунд. Резко замерев, он присел, вытягивая руки и прыгнул на меня…
Выходя из больницы, еле сдерживая дрожь и слезы, я старался забыть тот звук, с которым мой старенький лом входил в череп этого существа, забыть тот крик, принадлежавший то ли мне, цепляющемуся за жизнь, то ли ему, с этой жизнью попрощавшимся и забыть ту злость, близкую к истерике, с которой я вбивал его голову в холодный, бетонный пол холла старой больницы, обрызгивая все вокруг черной, маслянистой жижей.
Я шел, как и вчера, один, подавленный