– Кто это – нежелательные элементы? – поинтересовался он.
– Разве ты надпись не читал? – Второй стражник безошибочно ткнул пальцем в том направлении, где находилась плита с предупреждением. – Или ты неграмотный?
Ролло начал кое о чем догадываться.
– Но я пока живой, – заметил он, на всякий случай приготовившись к тому, что стражники попытаются исправить столь вопиющее недоразумение.
– Это я и так чую, – сказал первый стражник. – Но какого дьявола ты шляешься ночью?
Ролло, которому город Камень уже нравился меньше из-за невежливых обитателей с их нагоняющим скуку формализмом и дурацким самомнением, порылся в своей странной многомерной памяти в поисках подходящего ответа.
– Моя тачка сдохла километрах в десяти отсюда. Пришлось топать пешком.
– Ты хоть попрощался со своей тачкой как следует? – поинтересовался второй стражник.
– Да, я даже хотел ее похоронить, но потом решил, что это отнимет слишком много времени, – доверительно сообщил Ролло.
– Еще один долбаный шутник, – сокрушенно пожаловался первый стражник, склонив голову, отчего казалось, что он разговаривает с собственным пупком.
И пупок ему ответил:
– Нет, он не шутник. Он гораздо хуже.
«Внутренний» голос оказался низким, хриплым, отвратительным; вдобавок запахло так, будто у кого-то из двоих слепцов (или у обоих) прорвало прямую кишку. При этом оба держали рты закрытыми.
Ролло не мог не почуять зловоние, потому что к тому моменту уже находился на заднем сиденье их автомобиля. «Молоту» в виде тягача понадобилось несколько больше времени, чтобы переместиться и зависнуть над «наковальней».
– Хороший ход, – одобрил первый стражник, не оборачиваясь. – Однако с чего ты взял, что мы не способны на самопожертвование?
– Да, – с некоторой обидой поддакнул второй. – Какого черта ты плохо о нас думаешь?
– Но тогда северный проход останется неохраняемым, не так ли? – осмелился предположить Ролло.
– Далеко пойдет, – сказал второй стражник первому.
– Ну, не дальше городского кладбища, – философски заметил тот.
– А какое у нас кладбище… м-м-м… – мечтательно поведал второй стражник. – Пальчики оближешь.
– Несомненно, оно является главной здешней достопримечательностью, – убежденно сказал Ролло. – Первое, что я делаю в любом городе, это посещаю кладбище.
– Знаешь, а он мне нравится, – сообщил первый стражник своему пупку. – Мерзавец, конечно, но он мне нравится. Надо его пропустить. И послушать, что будет. Я бы дал ему две недели, не больше.
– Я бы сказал, что он продержится месяц, – пробулькал пупок.
– Хочешь пари?
– Принято.
Стражник ткнулся головой себе в пах, обладая, очевидно, изрядной гибкостью. Когда он выпрямил спину, Ролло увидел в зеркале, что на лбу у стражника осталась дымящаяся отметина. Кроме утробной вони, появился еще