– Понял, Сергеевич, понял. Сделаю. Если что, отмажешь?
Бригадир одобрительно посмотрел на Шипулина:
– Отмажу. Но не переусердствуй. Все должно обойтись без особого членовредительства. Но это уже так, самый крайний случай.
Андрей легонько похлопал по ручке отбойного молотка:
– Ты же знаешь, инженеришки из шахтоуправления вечно не к месту лезут под породу. Некоторых даже по пояс заваливает. Пока откопаешь, как раз минут тридцать и пройдет.
Степан Сергеевич отрывисто засмеялся, довольно ткнул Шипулина кулаком в живот:
– Вот и договорились. С меня, естественно, магарыч. Не чужие, чай, сочтемся.
Николай Осипов, проклиная все на свете компьютерные игры, пробирался к последнему ГРОЗу забоя. Нестерпимо болели стертые об пол с непривычки колени, ныла спина. На зубах мерзко скрипела угольная пыль. Николаю даже начало казаться, что он никогда не доберется до рабочего и вечно будет ползать в полутьме. Но нет, вот показался луч света, и инженер услышал шум работы отбойного молотка. Практически из последних сил Николай подполз к ГРОЗу и обессиленно привалился спиной к стене. Несколько секунд разглядывал худого и жилистого проходчика. Потом натужно улыбнулся и произнес официальным тоном:
– Здравствуйте, я инженер участка ВТБ Осипов. А вы Андрей Викторович Шипулин, ГРОЗ шестого разряда?
Рабочий снял с лица респиратор, аккуратно отложил в сторону отбойный молоток:
– Да, это я.
– Отлично. Сейчас я с вами проведу…
Больше ничего Осипов сказать не успел. Под ногами ощутимо дрогнуло, раздался низкий гул, и воздух вокруг Николая вдруг превратился в огонь. Несколько секунд – секунд ли?! – инженер еще слышал дикий мат проходчика, а потом всеобъемлющая боль полностью заполонила сознание. А еще через пару мгновений на людей рухнула кровля забоя, и наступила темнота. Темнота и тишина. Николай немного полежал на спине, аккуратно пошевелил руками, затем несколько раз вытянул ноги. Все получилось без каких-либо проблем. Странное дело, но боли он больше не чувствовал. Абсолютно. Вообще ничего не болело…
Где-то рядом раздался негромкий вздох, приправленный парочкой сдавленных ругательств.
– Ты здесь? Живой? – громко крикнул Николай во тьму.
– Живой. Вот только не видно ни хера, – голос проходчика ощутимо дрожал. – Что случилось? Где мы?
Осипов приподнялся на локтях, вытянул руку вверх. К огромному удивлению, рука не встретила никакого сопротивления – над головой оказалось пустое пространство. Что за ерунда? Как такое может быть? Ведь Николай видел собственными глазами, как на него обрушились десятки, а может быть, и сотни тонн породы?!.
– Что молчишь? – снова раздался в темноте голос Шипулина. – Язык проглотил?
– Нет, язык на месте. Слушай, Андрей, пошарь вокруг себя руками и скажи мне, что чувствуешь, а то я сам себе поверить не могу.
Слева раздалась негромкая возня и следом – негромкий удар.
– Вот блин! Ногу об «малыша» ударил, – раздосадованно