Пожар было видно издалека. Летняя кухня, совмещённая с котельной, загорелась первая. Дым сочился из-под крыши, и на окнах горели мамины кружевные занавески. Подъезжая к воротам, Лев утопил педаль в пол. Нет времени останавливаться! Тогда он потерял почти тридцать секунд, чтобы открыть их.
От удара засов разлетелся на половинки, и створки распахнулись настежь. Долин выскочил из машины, но бросился не к горящему дому, а к сараю за топором. В любом из сценариев, годами отработанных в мыслях, был этот инструмент.
С грохотом рухнула часть крыши над котельной. Лев сорвал с себя футболку, мокнул её в бочку для полива, прижал к лицу и распахнул дверь в дом. Коридор был затянут дымом, но пламя в котельной освещало рухнувшую балку, прижавшую Матвея к полу. Он держал её обеими руками, пытаясь убрать со своей груди. Лев подскочил к брату и одним мощным ударом топора сместил деревянную конструкцию. И потолок рухнул! Но за мгновение до этого Лев молниеносно дёрнул Матвея с пола и вытащил его из котельной.
Только брат почему-то упирался.
– Мама, – сквозь его кашель Долин услышал это слово. – Мама… Ты помнишь? Они дома.
– Да, давай, иди со мной, со мной!. – Лев просто выволок Матвея на улицу, и оба побежали через сад к окнам спальни.
Оказавшись возле них, Матвей одним ударом высадил стекло кулаком, толкнул раму и перепрыгнул через подоконник в комнату. Лев собрался было следом, но брат уже поднёс к окну спящую маму:
– Держи её!
Долин мгновение смотрел в её лицо, а потом схватил её на руки, отнёс от дома и положил на землю. Ещё секунду не мог поверить, держа её руку. Пятнадцать лет он не видел её. Пятнадцать лет.
Калитка в сад распахнулась, забежали Михаил Петрович с женой Тоней – соседи из дома напротив.
– Толя! Ольга! – кричал Михаил Петрович, но, увидев старшего сына Долиных, сразу махнул жене: – Мальчишки дома! За медсестрой беги!
– За мамой посмотрите! – крикнул ему Долин и побежал назад к окну.
В густом дыме Матвей уже дотащил отца и поднял его на подоконник, но спустить не мог, сам едва дышал. Лев перехватил отца за подмышки и вытянул его на улицу. Брат выбрался из горящего дома следом и сполз по стене, держась за неё. Долин не смотрел на него, прощупывал пульс у отца. Слабое сердце могло не дать шансов.
В сад забежала медсестра Вера Васильевна с аптечкой в руках.
– Ой, господи, Анатолий! – она подскочила к нему, прижала стетоскоп к груди и крикнула соседке: – Тоня! Найди шприц мне!
Матвей подоспел первым. Нашёл в аптечке Веры Васильевны и шприц и ампулу, отдал ей, заодно взял пузырёк нашатырного спирта и с ним в руках, кашляя от попавшего в лёгкие дыма и качаясь, дошёл до мамы. Тоня подложила ей под голову свёрнутую кофту. А Лев стоял, как во сне. Не мог понять, что ему делать. Матвей опустился перед мамой, поднёс к её лицу нашатырь, и едва она очнулась, прижал к себе:
– Всё хорошо, мам, всё хорошо…
– Толя… –