Женщина взвыла снова.
Арнау, пытаясь заглушить свои крики, зарылся головой в одежду отца. Грау продолжал хлестать мавританку, пока ее спина, плечи, груди, ягодицы и ноги не превратились в одну кровоточащую массу.
– Скажи своему хозяину, что я ухожу, – сказал Бернат.
Жауме с досадой сжал зубы. В этот миг ему хотелось по-братски обнять Берната, но кое-кто из подмастерьев внимательно смотрел на них. Бернат проводил взглядом первого помощника, который пошел к дому.
Сначала Бернат попытался поговорить с Гиамоной, но сестра не принимала никого. Целыми днями Арнау не вставал с соломенного тюфяка Берната, на котором они должны были теперь спать вместе.
Когда отец подходил к нему, мальчик сидел в одной и той же позе: он всегда пристально смотрел на то место, где лежала истерзанная мавританка, которой после истязаний попытались оказать помощь – но все усилия оказались напрасными.
Ее отвязали, как только Грау вышел из мастерской, но все растерялись, не зная, куда положить девушку.
Эстранья прибежала в мастерскую с оливковым маслом и мазями, однако, увидев сорванное с тела страдалицы живое мясо, только покачала головой.
Арнау смотрел на все это издали – спокойно, но со слезами на глазах. Бернат настаивал, чтобы он ушел, но мальчик отказался. В ту же ночь Хабиба скончалась. Единственное, что свидетельствовало о ее смерти, было прекращение ее стенаний, похожих на плач новорожденного…
Грау, услышав о решении своего шурина из уст Жауме, растерялся. Этого ему только не хватало: два Эстаньола со своими приметными родинками примутся бродить по Барселоне в поисках работы, рассказывая о нем всем, кто пожелает услышать…
А таких сейчас найдется немало, ведь он почти достиг вершины!
У Грау похолодело в желудке и пересохло во рту: он, Грау Пуч, старшина Барселоны, консул гильдии гончаров, член Совета Ста, приютил у себя беглых крестьян! Знать восстанет против него. Чем больше помогала Барселона королю Альфонсу, тем меньше зависел он от сеньоров-феодалов и все меньше становились милости, которые знать могла получить от монарха. А кто оказывал самую большую помощь королю? Он. Кому наносило ущерб бегство рабов-крестьян? Знати, у которой была земля.
Грау покачал головой и тяжело вздохнул.
Да будет проклят тот час, когда он позволил этому крестьянину поселиться в его доме!
– Пусть он придет, – приказал он первому помощнику.
Когда Бернат явился, Грау, поджав губы, сказал:
– Жауме сообщил мне, что ты собираешься покинуть нас.
Бернат утвердительно кивнул.
– А что ты будешь делать?
– Буду искать работу, чтобы содержать сына.
– У тебя нет профессии. Барселона битком набита такими, как ты: крестьяне, которые не смогли жить на своих землях, чаще всего не находят работу и в конце концов умирают с голоду. Кроме того, – добавил он, – у тебя даже нет свидетельства о гражданстве, хотя ты и прожил достаточно долго в городе.
– Что