Сначала треска, подплывая, изучает наживку. Притягательный вкус наполняет её жабры, главенствующим становится желание отведать кусочек рыбьего мяса. Затем накидывается на приманку, словно хищник на жертву, и оказывается на крепком крючке. И так, пойманная по невнимательности, ожидает подъёма из глубины.
Время, потраченное в ожидании улова, было вознаграждено. Снасти полны рыбой.
Гидравлическая система шкивов, работая отлаженно, затаскивала трос на борт. А рыбаки, поделившись на группы, умело управлялись со своей добычей.
Двое, с баграми, цепляя треску за жабры, закидывали её на борт, двое снимали с пойманной рыбы крючки. Другие потрошили рыбу, отделяя голову от тушки и отдавая её тем, кто укладывал пойманное в холодильные камеры. Когда улов хороший, рыбаки ликуют. Их радость отчётливо читается на лицах. Хороший улов предполагает большое вознаграждение.
Франку Дженсену, отцу нашей Сэлли, в этот раз отводилась работа, связанная с потрошением трески, как и двум его приятелям, что находились в трёх метрах от него.
Переносные разделочные столы крепились прямиком на палубе, что позволяло мужчинам довольно быстро выполнять свои обязанности. Отделение головы от тушки, удаление внутренностей рыбы и отправка её прямиком в трюм, что зиял дырой на палубе, – вот что они делали в этот час.
Но эта работа, какой бы мерзкой она ни была, не омрачала настроение Франка. За неё он получит деньги. Его дети будут сытыми, жена довольной, а что ещё можно желать? Если только побольше денег, дабы купить своей Сэлли подарок за все её труды. Уж ей доставалось больше всех.
«Что бы ей хотелось получить? – думал он, умело орудуя острым ножом. – Платье? Бусы? А может, заказать у челночника Адама Штрауса новых книг? И обязательно нужно не обойти вниманием младшеньких. А то разревутся», – улыбнулся он.
Барни и Кевин, парни, занимающиеся тем же, что и он, молча думали о своей жизни на берегу острова.
У Барни, молодого человека лет двадцати шести, с прекрасной волнистой шевелюрой каштанового цвета, была в Рейне молодая жена, которую он очень любил. Её звали Клер, и каждый раз по прибытии домой она со всей страстью накидывалась на него, как гепард на антилопу, и зацеловывала в губы. Видимо, оттого он немного и сутулился, ведь его жена весила по меньшей мере сто восемьдесят фунтов. Она носила розовый жакет наизнанку и излагала свои мысли в самые неподходящие моменты, что всегда забавляло Барни. На том они и сошлись, что им было не скучно друг с другом.
Кевин же, в отличие от него, был холост, но взамен семейной жизни любил разводить австралорпских[12] кур в своём небольшом сарайчике на окраине Рейне. Им-то он ни в чём не отказывал. Лучшие корма, вольготные клетки, мягкая солома, насесты и воздушные гнезда делали их существование приятным.
«Фермер, одним словом, – думал Франк. –