Саша ахнула.
Из машины вывалилась женщина в бордовом платье и покатилась по тротуару. Туфли разлетелись в стороны по широкой дуге. Я не успел ни испугаться, ни удивиться, ни даже подумать о чем-нибудь драматическом, как она легко поднялась, словно гимнастка, исполнившая элементарный прыжок, и скрылась в темном провале подворотни высокого расселенного дома. Два экипажа патрульных резко затормозили, и сотрудники, выскочив и на ходу срывая фуражки, бросились следом.
Еще через несколько минут погоня превратилась в какую-то неописуемую, сумасшедшую толчею, и я впервые за эту ночь порадовался, что не слышу эфира. Не знаю, кто координировал действия подразделений, но вряд ли он был рад исполнительскому мастерству, потому что преследование неуловимой «семерки» стало похоже на то, как если бы изрядно подвыпившие завсегдатаи пивбара «Шмель» взялись ловить в переполненном зале шмыгающего под ногами кота. Я насчитал уже восемь разбитых и выведенных из строя машин, а «американец», кем бы он ни был, мастерски продолжал кружить по ночным улицам. Результат давало только перекрытие улиц, но на Нарвском проспекте он снова успел оторваться и, набирая скорость, рванул обратно в сторону центра.
– Смотри!
Саша показала вперед. Мы каким-то чудом в этой фантасмагории не только уберегли машину, но и по-прежнему держались впереди группы преследования, в данный момент наблюдая, как набирающая скорость «семерка» летит через узкую прорезь проспекта между высоких старых домов Нарвской заставы, а навстречу из-за поворота вдруг выносится в грозном сиянии фар тяжелая голубая «Победа».
«Американец» ускорился, но «Победа» шла ему в лоб ровно и мощно, даже не думая отворачивать. Машины стремительно летели навстречу друг другу, удар был неизбежен, но за какую-то долю секунды до столкновения «американец» все же резко вывернул руль влево, и набравшая скорость «семерка» влетела в строительные леса, оплетшие пустой старый дом, и исчезла в плотных клубах пыли. Доски настилов и стальные конструкции двух этажей рухнули вниз, погребая под собой сокрушивший их автомобиль.
«Победа» заложила умелый вираж, дав мне время и место затормозить. Водительская дверца открылась. Совершенно лысый, крепкий невысокий старик в пиджаке с полосками орденских планок выбрался из машины, спокойно посмотрел на рухнувшие леса, на оседающее облако пыли, на меня и спросил:
– Подсобил немного, сынок?
Через секунду чумазые стены угрюмых домов осветились тысячей синих и красных сполохов. Одна за другой с воем подъезжали и останавливались машины – патрульные сине-желтые «УАЗы», стремительные легковушки ГАИ, разномастные автомобили районных отделов угрозыска, и даже один микроавтобус и мотоцикл с коляской, за рулем которого восседал бровастый седой старшина. Захлопали двери, в ночном воздухе разнеслись возбужденные голоса и шипение раций, одно за другим освещались