Никто из стоящих, правда, не поклонился. Я заметил, что на лицах кочевников читалось явное разочарование.
– Ты, – продолжал человек, – не должен… бояться.
Крикун с секирой гукнул на своем языке. Все посмотрели на него и покачали головами. Тогда крикун медленно развернулся, провел рукой по небритой щеке, резко занес секиру и одним махом срубил маленькое деревце. Я аж вжал голову в плечи, увидев, как верхушка растения полетела в сторону.
– Что это он? – спросил я. Мне стало настолько страшно, что я едва не потерял всякое самообладание.
– Великий воин Тамур, – ответил мой собеседник, – сожалеет… что не может убить тебя. Тамур очень… хотел бы отнять у тебя… это, – он показал на ожерелье. – Ты – новый… обладатель Великого Символа Власти. Мы склоняемся перед тобой.
«Символ власти», – пронеслось в моем перепуганном мозгу, и я крепко сжал свою находку в руке. Даже больно стало.
– И что теперь? – осторожно спросил я.
– Мы не знаем, – искренне ответил человек. – Дело в том, что… ты не можешь быть обладателем… этой вещи.
– Это почему? – Я схватился за ожерелье обеими руками. В нем, я чувствовал, было мое единственное спасение.
– Мы не думали, что… чужак сможет обладать им. Великий воин Тамур должен был… получить его… Мы так думали.
– А что, – осторожно поинтересовался я, – это так важно для него?
– Да! Это – Великий Символ Власти. Но… ты стал обладателем этой вещи. Мы не знаем, что… делать.
Тот, кого называли Тамуром, во время разговора ходил вокруг, злобно поглядывая то на меня, то на моего собеседника. Неожиданно великий воин подбежал ко мне, схватил за горло и начал снова орать. Я видел, как вздулись вены на его руках, как напряглись мышцы. Тем не менее что-то мешало ему задушить меня. Он просто обхватил мое горло пальцами, но не сдавил их. По команде моего собеседника трое орков схватили Тамура под руки и через силу оттащили от меня.
– Великий воин Тамур, – пояснил мой собеседник, – требует, чтобы ты… отдал ему Великий Символ Власти. Он очень… хочет тебя убить. Но… не имеет права. Думаю, мы с тобой должны… ехать к старейшинам. Они… мы? Нет… Они… решат, что делать.
– Ну, нет, – мотнул я головой. – Никуда я не пойду.
У меня внутри похолодело. Ладно, убивать они меня не стали. Но идти с ними к каким-то старейшинам? Вот уж нет.
– Ты должен ехать с нами, – сказал мой собеседник, у которого раздражение отчетливо смешивалось с растерянностью и замешательством. – И старейшины… должны решить.
Пара орков подняла меня с земли. Я не знал, имеют ли они право меня покалечить, если я не буду слушаться. Проверять как-то не хотелось.
– А куда пойдем? – спросил я.
– В наш… лагерь. Это далеко отсюда. Где… твоя лошадь?
– А у меня, – замялся я, – нет лошади. Я пешком шел…
– Нет лошади? – мой собеседник так искренне удивился, что глаза его чуть ли не выскочили из орбит. –