Богатством Карелии всегда был ее лес. Он рос повсюду: на островах, среди скал, на далеких синих сопках. Порой встречались старые вырубки, где когда-то кипела работа. Иногда мы видели буксиры, медленно тянувшие тяжелые кошели леса. Где-то эти бревна сплавляли с верхних озер, связывали и отправляли на лесобиржу. К первой запани у поселка Перекоп мы подошли вечером. На берегу дымились трубы домов, чернели перевернутые вверх дном смоленые лодки. Над водой гулко разносились крики людей, лай собак и стук топоров. Маленький грязный буксир растаскивал лес по затону, формируя новый караван. Надо было искать проход в сплошном месиве плавающих бревен, по которому сплавщики с баграми в руках ходили как по твердой земле. Проход нашелся только под самым берегом. Медленно, метр за метром мы пробирались вперед, раздвигая руками и веслами тяжелые намокшие бревна. На берегу толпились любопытные. «Пройдем мы этим путем на Нотозеро?» – задали вопрос мы. «Пройдете, коль не ульнете (если не потонете)», – отвечали голоса с ударением на последнем «е». А вслед за тем сыпались неизбежные вопросы: «откуда?», «куда?», «зачем?». Как всегда, всех удивляла наша байдарка: ее ярко синяя дека, желтые лакированные деревянные детали. Как можно плавать на такой игрушке? Впрочем, на этот вопрос мы отвечали делом: мучались у всех на глазах.
Глава 5
Северные похороны
От озера Лопского, следующего в цепи водной системы, нас отделяла только короткая протока. Но она вся была забита бревнами. При боковом ветре лес могло бы подогнать к одному из берегов и тогда открылся бы проход. Но ветра не было, и мы упорно продолжали расталкивать бревна и, оберегая тонкую оболочку от ударов, двигали лодку все вперед и вперед. Давно уже туман лег над запанью, растаяли в сумерках берега, а мы все болтались среди плавающих бревен неподалеку от поселка. Наконец, мокрые и усталые, пробились к берегу и поставили палатку на каменистом