Из ночного тумана прорезался тусклый свет над подъездом Победимцева. Георгий поцеловал в щечку Элеонору Романовну, полуобнял Эдуарда и друзья расстались до новых встреч, до новых впечатлений.
Георгий, проводив Победимцева, быстро дошел до своего дома. В спортивном темпе преодолев лестничные проемы, по старой привычке для тренировки сердца, Георгий бесшумно проник в квартиру. В квартире были тишина и покой. И только вытаращенные от яркого внезапного света глаза кота Котофея встретили Георгия в тихой гостиной. Кот, что-то мурлыча, отправился на водопой и по другим делам. И больше явления кота народу не происходило, а Георгий, быстро управившись с вечерними процедурами, уютно устроился в своем родном кабинете на своей прекрасно обжитой лоджии. Природа тут же отреагировала на появление Георгия: зашумел тополь за окном от возникшего ветра, и по стеклам неожиданно забарабанили капли дождя. Но то не мешало, совсем не мешало. Георгий очень любил такие ночные часы и, расслабившись, упоенно погрузился в поток сознания. Это неплохо, что Эдуард заинтересовался психологией войны, ее главных вождей. Но это не может быть главным. Не психология лидеров определяет течение исторических событий. Хотя и это тоже, но не главное, не главное. И в мемуарах понятно, что авторы из тщеславия украшают свою роль в исторических событиях, иногда, как у Жукова и у Кузнецова, чрезмерно. Но и это не может быть определяющим. Все это увлекательно, интересно, будоражит воображение, конечно же помогает понять наиболее глубже, но сейчас необходимо сосредоточиться на другом. Создается впечатление, пока неясное, что в маленьком эпизоде большой войны скрывается какая-то огромная тайна. Кто знал все? Далеко не все! Кто знал многое? Совсем немногие! Отбросим все вероятности, сосредоточимся только на очевидном. Разворачивались, сосредотачивались огромные массы войск. Вторые эшелоны приграничных армий шли к границе. Развернули второй стратегический эшелон. Создавался третий. Раскрутили огромный маховик военной промышленности. То, что это делалось в тайне, нормально и очевидно, но объяснения для своего народа и прочего мира были другими. За разговоры о войне с Германией наказывали. Кто знал все? Несомненно, Сталин. Кто мог знать все? Очевидно, Молотов, Берия. Кто те, кто, не зная все, но зная многое, проводили в жизнь решения Сталина? По войне это – Тимошенко, Буденный, Жуков, Кузнецов, Мехлис, Вознесенский. И по своим направлениям – многие другие. Всех других многих ориентировать было не нужно. Их задача – выполнять приказы, любые, какие бы они не были. Командующие округов и флотов в полной мере о замыслах Сталина не знали! Об этом красноречиво говорит обстановка в округах с 18 июня до начала войны и «полный сумбур вместо музыки» в первые часы ее начала. А конкретные упрямые факты выстраиваются так.
21 июня, кабинет Сталина в Кремле. Состав посетителей и время их пребывания даны в журнале