«Знаешь, Георгий, у него дела пошли как-то быстро и хорошо. На мысе, слева от бухты Омега, рядом с украинским военно-медицинским центром, он нашел недостроенную грязелечебницу, выкупил ее с помощью родственников, достроил и оборудовал, и развернул частный психоневрологический диспансер с небольшим стационаром. И представь себе, уже набрал первых пациентов и замаскировал его под центр здоровья. Там он и проводит приемы по лечению и консультациям. Приглашает и нас», – улыбнулся Эдуард.
«Надеюсь, что до этого вы не дойдете!» – вмешалась Элеонора Романовна. Друзья рассмеялись и, забыв об Адлере, продолжили разговор.
«Да, Эдуард, мы же помним, как начинал будоражить наше военно-историческое сознание Виктор Суворов. Он заявлял и всегда подчеркивал, что в своих изысканиях использует только открытые мемуары и открытые советские источники. А время поисков правды в новых обстоятельствах открыло нам, что в этих мемуарах и в этих источниках столько тенденциозного, а порой и столько лживого, а временами – и явно сконструированного обмана, что воссоздавать на такой основе историческую реальность нельзя. Возникла необходимость новых подходов, в ином понимании. И сам Суворов, и редакция последнего издания его „Ледокола“ совсем не та, что 20 лет назад. Мы наивно возмущаемся, что в разных редакциях „Воспоминаний и размышлений“ Жукова многое излагается и толкуется по-разному, а ведь это началось не с Жукова. Вот и в нашем случае, в разные годы изданные мемуары Бориса Борисова – вроде бы об одном, а написано по-разному. Так же и у нашего земляка артиллериста-зенитчика Игнатовича. А сравни, как звучат одни и те же факты в разных книгах адмирала Кузнецова?! Все они вальсируют под музыку, которую сочиняли не они. А дирижеров они просто боялись. И были редкие, ужасные в своей простоте факты, когда то, что хотел сказать человек, солдат, офицер, генерал, просто и откровенно