** Rammstein, Spring
Толпа начинает неистовствовать,
Они хотят его внутренности
И кричат
Прыгай
*** Rammstein, Spring
Человек начинает плакать
Спрашивает: «Что я сделал?»
Я хотел лишь посмотреть на открывающийся вид
И на вечернее небо,
А они кричат
Прыгай
**** Rammstein, Spring
…тысяча солнц горят только для тебя…
Прыгай
Избавь себя
Вниз
Две пары глаз следили, как за узким зрачком иллюминатора в темноте разворачивается, вытягиваясь всё больше, тонкий трос, почти неразличимый на фоне призрачно-голубого сияния земной атмосферы. Графитово-серая нить, выходящая из шлюза А-11, уже набрала полную длину, и прикреплённая снизу платформа, должно быть, уже достигла Южноамериканского воздушного порта, летящего в десятке километров над поверхностью планеты. Значит, до схода осталось не больше часа-двух.
– Парень не передумал? Всё ещё хочет рискнуть? – старческий подрагивающий голос прорезал тихий гул прогулочной зоны Тридцать третьего отсека.
– Нет. Такого не отговоришь, раз он что-то решил, – отвечающий не скрывал некоторого сожаления. – Сам понимаешь… он потому-то сюда и загремел, если поразмыслить.
– Да уж… А вдруг… вдруг у него выйдет? В конце концов, они и правда работают над этими костюмами, Арс.
Его приятель пожал плечами. Скуластое лицо, изломанное сеточкой морщинок – свидетелей бурной жизни, исказилось гримасой сомнения.
– Ну, пока ни у одного с этим вариантом не выгорело. Да и вообще… Вот скажи, Чарли, сколько вообще человек вернулись вниз? На твоей памяти? Не только вот так, почти напрямую, но и через другие эксперименты? Сколько выиграли себе освобождение?
Старик почесал лысую макушку, вздохнул, сгорбился больше обычного.
– Двое…
– Вот! А пробовали сколько? Два десятка? Три? Пять? Да я уж со счёта сбился.
– Вообще-то этот парень не промах.
– Не промах… Но вот я не понимаю, чего он так рвётся обратно? Что его тянет туда? Сам же боролся с этой новой системой.
– И добился, чего уж, – Арс невесело усмехнулся, – тут никаких тебе чипов. Считай, свобода, которой он и хотел.
– Свобода?! – его собеседник округлил глаза, расплылся в улыбке и захохотал, прикудахтывая. – Свобода… ой, не могу… Здесь, на «Дейзи»? Хэй! Свобода!
Продолжая веселиться, Чарли сделал десяток шагов вправо, уткнулся в серебристую стену, развернулся, шаркая в попытке изобразить бег, двинулся обратно. Ещё тридцать шагов – и снова преграда на пути. Смех оборвался. Старик хлопнул ладонью по металлической поверхности:
– Вот она, наша свобода. Тридцать метров в поперечнике – и баста. Неужто эта клетка лучше той?
***
Исправительная опытная станция, а, проще говоря, орбитальная тюрьма, кружилась над Землёй без малого полвека.
Заключённые