– Ah, sí, los árboles… los árboles[124]. – Он почесал подбородок и пристально всмотрелся в сад, который, на мой непросвещенный взгляд, в ярком утреннем свете являл собой великолепное зрелище.
– С деревьями-то, надеюсь, нет никаких серьезных проблем? – рискнул я поинтересоваться.
Рафаэль покачал головой:
– Серьезных проблем нет, mi amigo, есть одна очень серьезная проблема. Ah sí. Un problema MUY grande!
Поскольку мои познания в сфере выращивания фруктов граничили с полным неведением, я был рад возможности поучиться у любого, кто готов был уделить мне время. Перед отъездом из Британии я купил несколько книг по садоводству и изо всех сил старался постичь основы древоведения, но пока, вынужден признать, едва лишь коснулся поверхности того, что оказалось бесконечно сложным предметом.
– В чем именно состоит эта problema muy grande? – с тревогой спросил я у Рафаэля.
Он прочистил горло, помолчал, потом прочистил горло еще раз и издал дребезжащий кашель, который перерос в гортанное бульканье, напоминавшее больше всего звук прочищаемого засора канализации. После чего Рафаэль крепко схватил меня за руку, используя ее в качестве опоры, и отправил извергнутый комок слизи по идеально высокой траектории через колодец к основанию ствола грецкого ореха, куда, вероятно, и целился.
Облизав губы, старик подмигнул мне водянистым глазом.
– Что, красота? Немногие так могут, amigo!
– Да уж, немногие. Но что насчет той проблемы с деревьями? – Скрывая свое восхищение несомненным мастерством собеседника в искусстве плевать, я попытался вернуть его к интересующей меня теме.
Рафаэль откинулся на спинку скрипящего старого стула и сцепил руки за головой.
– Ах, если бы вы только видели эту ферму, когда ею заправлял отец сеньоры Франсиски, – ностальгически протянул он, прикрывая глаза и надвигая кепку на лицо. – Ah, sí… Отец сеньоры Франсиски… старый Пако. Что за человек был… настоящий maestro… maestro деревьев. Когда-то это была лучшая ферма в долине. Все приходили посмотреть на деревья… такие красивые они были.
– Очень хорошо, но скажите же мне, в чем состоит проблема с моими деревьями, Рафаэль. Мне очень нужно знать.
– А какое вино он делал! Ah, sí… вино старого Пако. Он делал его из винограда, что растет прямо на этой террасе – aquí mismo[125]. Бывало, теплыми летними вечерами сидели мы с ним здесь с бутылкой-другой вина… на этих самых стульях – aquí mismo. Ah, sí… если бы только вы видели эту ферму в то время. Ah, sí… – Из-под вельветовой кепки раздался приглушенный храп, оповещая меня о том, что Рафаэль заснул.
Я смотрел на старика, развалившегося на стуле. Одет он был не лучше пугала, и вряд ли хотя бы раз за всю свою жизнь довелось ему побывать обладателем больших денег или иных материальных ценностей. Но у него была большая семья – чем он откровенно гордился, у него был небольшой дом, и у него были козы. Более того, он жил среди хороших друзей