Русские цари кистью датского художника. Ольга Ивановна Обухова

своей первой встречи с только что ставшим российским императором Николаем. Чутье Туксена словно позволило ему полубессознательно заглянуть в будущее – и прозреть его смутные контуры. Отсюда – особый тон его воспоминаний об императоре, записанных уже тогда, когда до его реальной трагической гибели оставалось больше двадцати лет. Когда, казалось бы, мало что вообще предвещало ее.

      Вполне вероятно, что свою роль сыграла и особая "острота глаза" иностранца, увидевшего Россию со всеми ее проблемами и неразрешимыми противоречиями со стороны, и сумевшего поставить ей более точный диагноз, чем тот, который был по природе своей доступен самим русским.

      Впрочем, это были только его личные дневники. И ни с кем, кроме как со своей женой Урсулой, он своими размышлениями не делился. Тем более он не пересказывал их своим царственным собеседникам.

      Да и вряд ли они поняли бы его. Воспоминания других современников Николая II рисуют менее подкупающий облик царя, чем Лауритц Туксен. В этих воспоминаниях Николай предстает довольно своенравным и весьма упрямым человеком, имеющим свое собственное мнение и настаивающим на нем, чего бы это ему не стоило. И практически не способным корректировать его под внешним воздействием.