Одновременно художник обратил внимание на то, как "отлично сидела на Николае военная форма, и как живописно он смотрелся на фоне гусар придворного гвардейского полка и других военных, которые часто выстраивались шеренгами при входе во дворец или в его больших залах, где новый император принимал людей". Лауритц Туксен понимал, что для России это очень важно – в ней правитель был прежде всего военным, ибо страна была огромной, и на протяжении всей своей истории вела череду почти непрерывных войн за расширение и выживание. "Русские прекрасно помнят недавние страницы своей истории – войну с Наполеоном, Крымскую войну, войны с турками и ценят в императоре его бросающуюся в глаза воинскую стать и выправку. Несомненно, они видят в нем такого же способного командира, каким был и его отец, как-то сказавший, что у России есть всего два настоящих преданных союзника – ее армия и флот", – записывал в своем дневнике Лауритц Туксен.
На датчанина произвело большое впечатление то, как мужественно держался Николай после смерти отца, после того, как на его плечи легла ответственность за самую большую – по территории – страну мира. "Европейскому мозгу трудно вообразить ту меру ответственности и власти, которую неизбежно приобретает российский властитель, вступающий на престол. Она – столь же огромна, как и эта страна. В истории было немало случаев, когда люди просто не выдерживали такой ответственности, пасовали перед такой огромной властью, и не находили в себе ни душевных, ни физических сил ей соответствовать. Однако у Николая все это происходит как-то органично. Нельзя сказать, что это – прирожденный властитель, потому что такого рода людей в природе просто не бывает, но, с другой стороны, в нем явно присутствует то, чего недостает многим из нас – истинная властность, твердая основа, скрытая за внешними покровами императорского лоска. Видимо, именно такой человек и нужен России, хотя те вызовы, которые бросает властителю страна, являются подчас непомерными".
Насколько можно понять из анализа дневниковых записей Туксена, во время второго приезда в Россию – совпавшего таким почти мистическим образом с крутым поворотом в ее жизни – его живо интересовали особенности русской истории, в которых он начал разбираться. И в этой связи, естественно, он не мог пройти мимо трагической гибели Александра II, деда нынешнего императора Николая II, погибшего от рук своих собственных подданных. Художник чувствовал – видимо, как и многие русские – что страна нуждается в