Анна Павловна первая заговорила с незнакомцем:
– Как тебя зовут? – спросила она и приветливо улыбнулась.
Мужчина, почесав задумчиво лоб, ответил:
– Николай…
– Вот видишь! – обернувшись ко мне, сказала Анна Павловна. – Все вспоминают свое имя!
– Но не я… – шмыгнув носом, я уставилась с любопытством на Николая.
Он растерянно сидел на холмике земли, под которым было погребено его тело, и с тревогой озирался по сторонам. Но, в отличие от меня, он, очутившись здесь впервые, не впадал в панику и не бегал с испугом среди могил, а на его лице вырисовывалось четкое понимание того, почему он здесь оказался. Кажется, это обстоятельство его даже обрадовало: он вдруг улыбнулся.
Мы подошли поближе и все, кроме меня представились ему. Анна Павловна присела рядом с ним на земляной холмик и тут же принялась обо всем расспрашивать его. Я с девочками последовала ее примеру и тоже умостилась рядом.
– У тебя был дом? – поинтересовалась она.
– Был, но он запустел и осунулся: крыша прохудилась, стала протекать, побеленные стены потрескались, штукатурка обвалилась, фундамент осел, а оконные ставни, которые много лет не красились и не чинились, отвалились и лежат теперь в грязи…
– Почему так? – округлив глаза, спросили с ужасом мы.
Николай некоторое время помолчал, затем обвел грустным взглядом всех присутствующих и ответил:
– Когда-то давно я жил благополучно, и мой дом был одним из самых красивых и нарядных на нашей улице. Те, кто проходил мимо, даже не зная меня и мою семью, говорили: «Здесь, наверное, живут счастливые люди!». И они были правы. Симпатичные цветастые занавески, любовно сшитые моей женой, резные ставни, сделанные мной и выкрашенные дочерью в цвет солнца – все это излучало радость и спокойствие. Зеленый фасад дома и пестрый ковер из разнообразнейших цветов в палисаднике радовал взор не только нам, но и прохожим, которые очень часто останавливались и с восхищением смотрели на наш прекрасный дом… Эх! – мужчина, громко вздохнув, обхватил голову руками и замолчал.
Что-то подсказывало нам – не стоит его пока трогать, через некоторое время он сам все расскажет, нужно только немного подождать. Анна Павловна шепнула мне на ухо, что не может прочитать его мысли, потому что в голове у него все спутано: он сразу думает о многом и быстро перескакивает с одного воспоминания на другое.
– А он сейчас слышит наши мысли? – спросила я у нее осторожно.
– Нет, но когда немного придет в себя, сможет это делать, как и остальные…
– Но ведь вы могли бы прочитать мысли и Павла? – вдруг озарило меня. – Если бы вы осмелились подойти к нему поближе, чтобы лучше расслышать их? И в них вы, возможно, смогли бы найти ответы на свои вопросы, помимо его воли?
– Ишь ты, хитрюга! – присвистнула Анна Павловна. – Размечталась! Думаешь, ты первая