Матери, наконец, повезло найти действительно стоящего мужчину. Это был федеральный судья в отставке. Мать, когда бывший судья переселился к нам, предусмотрительно не рассказала о моих художествах и неладах с законом. Сергей Петрович, так звали его, был кряжистым дубом, рядом с которым моя худенькая мать была тонкой березкой, доверчиво прижавшейся к могучему дереву. У него был хорошо поставленный бас, который рокотал по всей квартире, и от него было невозможно спрятаться в моей комнатушке. Он был хорошо одет, и носильщики с трудом затащили в квартиру четыре огромных сумки с его вещами. Я удивился, почему Сергей Петрович переселился к нам, а не забрал мать к себе; не поверил, что новый кандидат в мужья не имел своей квартиры, полученной от государства за судейскую службу. Мать что-то путано мне объясняла, из чего сделал вывод о больших проблемах Сергея Петровича или с бывшей женой, или детьми, и стало понятно, что на старость лет бывший судья остался без жилья. Я не мог поверить, что Сергей Петрович, человек явно не бедный, с роскошным Geier
3, кроссовером от Боргварда
4, который на автомобильной стоянке казался львом среди китайских шавочных поделок, согласился на наше убожество и нищету. Когда я впервые увидел роскошный Geier, сразу представил, е, как здорово бы смотрелся за рулем такой роскошной тачки. Мне до зуда в пальцах захотелось на ней покататься. Я самоучкой научился ездить, даже дорожные правила кое-как осилил, но трогать автомобиль Сергея Петровича не стал. Время от времени я лихо катаюсь на чужих, правда, недорогих тачках, которые с легкостью угонял, но тут не стал рисковать. Я любил мать, хотя временами ненавидел. Может, с этим отставным судьей она наконец-то обретет свое бабье счастье. Еще чувствовал, что Сергей Петрович что-то не договаривал моей бедной матери, но не собирался докапываться до истины. Матери с ним было хорошо, и она на время перестала пилить меня.
Сергей Петрович мне понравился. Он не лез в душу, не говорил, что воровать плохо, что обязательно сяду, сделаю безутешной мать и сокращу годы её жизни. Бывший судья оказался рукастым, и, едва переселившись, затеял ремонт в квартире. Когда мать получила эту квартиру, мы своими силами сделали ремонт. Я тогда впервые в жизни клал плитку, стелил линолеум, клеил обои. Ремонт, откровенно говоря, получился, посредственным, у матери хватило средств только на дешевые стройматериалы, а на рабочих не осталось. С годами обои стали отклеиваться, плитка отваливаться, а штукатурка осыпаться.
Сергей Петрович на свои деньги накупил необходимые стройматериалы и стал энергично делать ремонт. Он переложил плитку на кухне и в ванной, постелил новый линолеум на кухне. Мать не нарадовалась, у неё появился давно забытый блеск в глазах, она хвасталась подругам новыми нарядами, а вот Сергей Петрович что-то загрустил. С каждым днем он становился тоньше, словно надувная кукла, у которой из-за прокола травило воздух. Однако он бодрился, но его бас становился тише и не так громыхал по квартире. Счастливая семейная жизнь
