Мы вошли в храм. Стены и иконостас у главного престола оформлены в честь Рождества Богородицы. Там же, на нижнем этаже, икона Корсунской Божьей Матери и придел Богородицы. На сводах роспись крещения князя Владимира и киевлян. Над горним местом в алтаре над разноцветным мозаичным полом изображение Господа Саваофа, а в центре за беломраморной ажурной решёткой руины апсиды разрушенной эллинской церкви. В алтарной апсиде настенное панно «Тайная вечеря» с позолоченным иконостасом.
– Здесь принял крещение святой равноапостольный князь Владимир, – игумен указал на купель. – Здесь частицы его мощей. Отсюда пошла Русь православная. В том приделе погребён архиепископ Мартиниан. Полвека был в монашестве. Рядом упокоился настоятель Иннокентий. Почил в прошлом году. Теперь меня Господь сподобил служить здесь. Не достоин лежать рядом с ними. Попрошу похоронить у монастырской стены.
На второй этаж храма, облицованный многоцветным мрамором, с обеих сторон вели гранитные лестницы. Арки окон с цветными витражами упирались в мраморные колонны на мозаичном полу. Я разглядел три престола: главный в честь князя Владимира, северный апостола Андрея Первозванного и южный князя Александра Невского.
– Обойдём двор. Вон там я живу, в братско-настоятельском корпусе. Там церковь Корсунской иконы Божией Матери. А тут гостиница для паломников. Даст Бог, снова приедут. Вижу интересно тебе, потому и рассказываю. Не большевик ты.
– Не большевик. Но Вы приютили безбожников.
– Приютил, иначе зачем я здесь? Зачем храм, монастырь, дорога? Каждому надо дать возможность уверовать. Примут – спасутся. Не примут – Бог им судья.
– У Вас даже фельдшера нет. Как лечитесь?
– Ни фельдшера, ни врача. Пост и молитва – лучшее леченье.
Декабрь 1920-го. Симферополь. Отдел особого назначения штаба 4-й армии РККА. Протокол допроса капитана Орлова Н. И
Следователь: – Сколько офицеров было в Вашем отряде?
Орлов: – В январе более трёхсот. Готовились к восстанию, но генерал Слащёв приказал срочно отбыть на фронт. Тогда я решил выступить немедленно. Как раз на рассвете в город вернулись высшие гражданские и военные чины. Арестовал на вокзале и объявил себя комендантом Симферополя. Присоединились татары, уклонявшиеся от мобилизации. Чтобы никто не сомневался в нашей силе, провёл парад при полном вооружении. Но тут прибыл эшелон с тяжёлой артиллерией, следовал из Севастополя на фронт. У командира был приказ взять мой штаб на прицел. Немецкий отряд сразу заявил о нейтралитете, а в полночь из Джанкоя прибыл князь Романовский.
Следователь: – Уговаривал сдаться?
Орлов: – Да.
Следователь: – Согласились?
Орлов: – Ушёл в Мамут-Султан, потом в Саблы. В отряде осталось меньше сотни.
Следователь: – Остальные дезертировали?
Орлов: – Да.
Январь 1920-го. Крым
Вечером мы подошли к подножью ялтинской яйлы. Закончились сосны, буки и грабы. Попадались