– Садитесь же, – сказал он, – а я велю подать чаю.
Позвонив в колокольчик, он опустился на тахту напротив кресла, где примостилась она. Вытянув и скрестив длинные ноги, он запустил пальцы в волосы, решительно взъерошил их, но так и не вычесал обрывка листика, который она приметила еще в прихожей.
– Итак, вы дочь доктора Аллена, – повторил он.
– Да, так и есть.
Дверь отворилась. Вошла служанка. Пожилая женщина, седая, с огрубевшими руками и красными прожилками на щеках – следами холодной погоды и возни у кухонного очага, она мельком глянула на них и присела в реверансе.
– А вот и миссис Пейте.
Миссис Пейте неспешно кивнула, обведя глазами хозяина и его юную гостью. Ханна пристыженно уткнулась взглядом в колени и натянула пониже юбку быстрым, обыденным движением, пытаясь создать видимость безразличного спокойствия. Она не подумала о том, что их могут увидеть вместе.
– Да, видите, мы тут сегодня решили отдохнуть. Так что принесите нам, пожалуйста, чаю. Ну, и чего там к нему положено. И побольше того, чего положено, будьте уж так любезны. Катание на коньках, знаете ли, разжигает аппетит.
– Слушаюсь, сэр.
Миссис Пейте, пятясь, вышла из комнаты. Теннисон улыбнулся Ханне. Казалось, он хочет что-то сказать. Ханна подняла голову, посильнее вытянув шею, чтобы та выглядела длинной, каку Аннабеллы, и застыла в ожидании. Но Теннисон ничего не сказал. Теперь его внимание отвлек камин. К счастью, Ханна заготовила несколько вопросов.
– Как вам нравится в наших краях, мистер Теннисон?
– О, я очень доволен, – он вновь взглянул на нее. – Да, здесь у вас весьма мило.
Ханна покраснела.
– А вы уже были в Конт-Холле? – спросила она.
– Нет. Должен признать, не был.
– Кажется, это там впервые поставили “Сон в летнюю ночь”, специально к свадьбе. Это прелестный дом в лесу. Вам отсюда ничего не стоит дойти…
При этих словах он вскочил и склонился к ней, широко распахнув глаза. Она почувствовала, как его взгляд пронизывает ее