– Если кто-нибудь обидит ее, – кивнул я в сторону Нино, запахивая порванную рубашку, – тот будет иметь дело со мной.
– Что вы стоите, олухи! Бейте их! – крикнул Аманжол, поднимаясь с земли. – Нас же больше – проучим их как следует!
– Только попробуйте, – решительно сказал Жанибек, поднимая с земли большой камень. – Шарахну так, что мало не покажется!
Аманжол сплюнул на землю и грязно выругался.
– Не хочется руки о вас марать, не то мы бы вам показали, – злобно сказал он, хлюпая разбитым носом. – Айда[30], ребята, отсюда!
Когда они ушли, мы помогли Нино собрать то, что осталось от скрипки.
– Да не реви ты так! – сердито сказал я Нино. – Нашла из-за чего реветь. Ведь что такое скрипка? Это вещь. Значит, можно купить новую.
– Да, – всхлипывая, ответила Нино. – Просто это все, что у меня осталось от отца.
– Может, ее еще можно починить, – сказал Жанибек, осторожно складывая обломки скрипки в футляр.
Мы пошли вместе домой. Жанибек всю дорогу насвистывал «Вихри враждебные веют над нами»[31], пока наконец не свернул на свою улицу.
– Почему у Жанибека такая странная фамилия «Пэк»? – спросила Нино, когда мы остались одни. – Не слышала, чтобы у казахов были такие фамилии.
– Вообще-то он не казах, а кореец, и на самом деле его зовут Чжон Ын Пэк, – засмеялся я. – Это я прозвал его Жанибеком, потому что так удобнее выговаривать. И все стали повторять за мной.
– Кореец? Здесь? – удивилась Нино. – Корея же находится на Дальнем Востоке. Как он здесь оказался?
– Так же, как и ты, – на поезде, – объяснил я. – Жанибек маленький был тогда, поэтому ничего не помнит. Но родители рассказали ему, что они ехали сюда почти месяц, и очень много людей умерло в дороге. Оставшихся в живых высадили из поезда посреди голой степи. Казахи приютили их, поделились едой. Стариков и женщин с малыми детьми расселили по домам, остальных разместили в Доме культуры. Так они продержались до весны, а весной стали копать землю, строить землянки и сажать огороды – в общем, так и выжили… Жанибек – мой лучший друг.
Глава 7
Ночной кошмар
Вернувшись домой, я попытался сложить вместе обломки скрипки, но у меня ничего не вышло. Как же мне было жалко этот чудесный музыкальный инструмент! Но еще больше мне было жалко Нино – хоть она и крепилась, было видно, что она очень сильно расстроилась.
Неожиданно я услышал песню на незнакомом языке. Это пела Нино.
– Ты чего это? – удивленно спросил я.
– Пою, – пожала плечами Нино.
– Красивая песня, – сказал я. – Только язык непонятный.
– Это на грузинском, – улыбнулась Нино. – А красиво, потому что у нас в каждом слове есть что-то от солнца, от земли и что-то от винограда. Так мама говорит.
– Никогда