После завтрака Арти куда-то испарился – пошел бродить и расспрашивать местных, как пить дать. Не зря его на счет девчонок Дэф предупредил – с этого правильного парня сталось бы, совершенно не подозревая о том, влипнуть в разборки с кем-нибудь вроде того же Медвежонка. Сын вождя являл собой все, что принято думать, когда говоришь «индеец». Даром, что вон, например, О'Нила почитал за товарища – Джойс понимал, как мимолетна и хрупка может быть мирная расположенность таких парней. Чтобы не вляпаться, надо знать местные правила. Джойс себя знатоком особым и то не считал, о чем же говорить тогда с этим лейтенантиком! Но, вроде, обошлось: ни шума, ни криков. Авось что-то и узнает полезное, он, похоже, везучий.
Ушел чуть позже и О'Нил – дойду до реки, сказал. Тут недалеко.
Что же, Джойс остался сам по себе – и тоже решил поболтаться по окрестностям.
Впрочем, сильно ничего нового он не увидел и не узнал.
Пару раз пытался заговаривать с молодежью – те, кто охотно отвечал, ничего толком не знали, зато сыпали совершенно детскими страшилками и сказками. Подростки кивали на старших братьев и отцов. Воины постарше держались холодно и отчужденно. Медвежонок был прав – «мы не любим гостей», и это «мы» означало именно таких, как он, молодых парней с ружьями и топориками. Старики же отмахивались – все, что нужно, скажут на совете.
Разве что одна бабка, древняя, как ископаемая кость, мрачно изрекла:
– Рогатая Змея не стал бы выгонять учеников. Зачем он их повыставил прочь? Я его знала, о-о-о, да, хорошо знала – тогда он был молодой, как ты сейчас. Так вот, Рогатая Змея – он никогда не был трусом. И скандальным дураком тоже не был! Разве что к старости ночные духи ум повыпили – как мою память, и сейчас я не могу запомнить даже, сколько успела перебрать за день зерна! О чем я там? А, Рогатая Змея… Встретишь его, парень, спроси – что за чепуху он творит? Скажи – Лунный Цветок назвала его старым болваном!
И залилась совершенно безумным хриплым смехом.
Джойс отметил себе в голове – ага, что-то странное, надо подумать над этим.
Не преуспев в общении с местными, Джойс отправился обратно – и, уже подходя к пристанищу, едва не налетел со всего маху на Анвару.
Утэвво стоял, прислонившись к деревцу, и курил длинную трубку, украшенную перьями, подвесками-бусинами и резьбой – по виду как индейская, только сработана намного тоньше.
Косы и узкие перья в длинных распущенных волосах свободно шуршали по плечам, расписанное узорами лицо хранило холодно-отрешенное выражение. Извернувшись, как ящерица, он все-таки избежал столкновения и злобно прошипел что-то сквозь зубы, но моментально снова принял невозмутимый вид, затянулся и уставился в небо.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив