Дождя и ветра было с избытком, но, слава Богу, ни пуль, ни овчарок не слышалось, и мы безостановочно углублялись всё дальше в тайгу.
Иногда я оглядывался на Петра; на сосредоточенном лице его были написаны неустрашимость и готовность идти столько, сколько понадобится, какие бы препятствия ни случились, и его непреклонный настрой вселял в меня дополнительные силы.
Километра через два с половиной нескончаемо потянулась топкая водяная низина; мы ступили в воду и, прощупывая дно шестами, выломанными в завалах сухостоя, двинулись краем её; дважды проваливались по пояс и один раз – по грудь, но дальше опять началось мелководье. Спустя минут сорок, выбрались на сушу и повернули на север, постепенно забирая на восток.
Енисей, тёмный, с белыми гребнями волн, гонимыми ветром, открылся перед нами часа за полтора до сумерек. Дождь стал убывать, и эти гребни было хорошо видно на значительном расстоянии. Ещё километра три шли берегом опять же на север.
Николай говорил, что лодку, небольшой чёлн, он спрятал в устье ручья, впадавшего в реку, среди высоких прибрежных тростников.
Челнок оказался точно в месте, которое наш помощник описывал. Мы тут же забрались в него, огляделись – укрытие было полностью заслонено от чужих глаз травянистыми растениями, вздымавшимися из воды и по краю берега, – и принялись разбирать оставленное нам имущество.
Кажется, Николай предусмотрел всё, что могло понадобиться в дальней дороге: двуствольное ружьё с патронами и запасом пороха, дроби и капсюлей; две телескопические удочки с несколькими крючками, сапёрная лопатка, топор, оцинкованное ведро, рюкзаки, небольшая брезентовая палатка, телогрейки, кирзовые сапоги. В отдельном полиэтиленовом пакетике – спички, зажигалка. Из кухонной утвари – две кружки и две миски, алюминиевые ложки, чайник, армейский овальный котелок.
Ещё в одном пакете – иголки, нитки, несколько кусков хозяйственного мыла, ножницы, две безопасные бритвы многоразового пользования, медаптечка с бинтами, йодом, аспирином и какими-то другими лекарствами. Наручные часы с механическим заводом – и те юкагир положил в застёгнутый булавкой карман одной из телогреек. В кармане другой телогрейки – компас. В заклеенном полиэтиленовом пакете – карта местности.
И продовольствие. Чай, соль, сахар, мука, сухари, макароны. Из круп – гречка, рис и овсянка. Кроме этого пластиковая литровка растительного масла, несколько банок тушёнки, шмат солёного сала, круг копчёной колбасы, несколько пластин сушёного мяса. И две полулитровые бутылки спирта-ректификата.
В довершение всего пачечка купюр в свёрнутом полиэтиленовом же пакетике вместе с золотым самородком примерно стограммового веса.
Николай загодя говорил об этих припасах, и все они были с точностью до каждого его слова.
Мы ещё заикались ему