И в печали, и в радости. Марина Макущенко

не сразу рассказала о своей жизни родителям и многим друзьям, знали только самые близкие. Никто не поймет, как я могла окунуться с головой в жизнь чужой семьи и быть счастливой от пюре в форме зайчиков, от детской рвоты, от ребенка, который ждет меня в парикмахерской? Я никогда мужчинам не позволяла меня ждать, потому что меня раздражало это ограничение. Если честно, я крайне редко готовила Вадиму, и я не занималась домашним хозяйством. Правда, и здесь я не убираю. Юра платит домработнику, и денежный вопрос мы с ним не обсуждали никогда. Я понятия не имею, сколько уже потратила его денег. А я очень быстро перестала стесняться… Появилась большая опасность, что я так могу жить долго. Но я отгоняла от себя эти мысли, подумаю их через пару месяцев. А пока я просыпаюсь каждое утро с улыбкой, когда дверь моей квартиры тихо закрывается за Юрой с Хорошо. Я потягиваюсь и понимаю, что мне вот так – очень хорошо.

      Предварительные танцы

      Он: Юра искал ее.

      Только что он слышал стук пальцев по клавишам: она что-то писала, но теперь тишина. Он зашел на кухню, на столе были разбросаны книги и блокноты. Он заглянул в экран ноутбука: «Численні емпіричні дослідження також доводять: ЗМІ збуджують емоції і задовольняють тих, хто шукає «гострих відчуттів», і найчастіше ЗМІ викликають такі емоції: стрес, страх, тривогу». Это были последние слова. Надо будет попросить ее об ответной услуге, пусть переведет его статьи на украинский, его недавно попросили дать что-то в местный журнал. Тем более она так интересуется его операциями, и он заметил, что она ориентируется в нейрохирургических методах уже не хуже Вали. Это можно понять: ее мозг привык быть в тонусе и все время что-то изучать, куда-то вникать. Пусть лучше вникает в его работу, чем в жизнь других людей.