Подруга тоже уже приподняла свою голову от потрёпанной книжки Шпенглера «Закат Европы», и хоть пыталась ещё сосредоточиться на высвеченных под абажуром лампы листах, но взгляд её мечтательно блуждал в полутёмном пространстве.
– Ваша студентка! – эсэмэску за эсэмэской строчила Ирина. – Но это же не клеймо!.. Мне кажется, что в вас такая доброта!.. Мне очень нравится всё, что вы говорите! Как вы говорите!..
– Но кто вы? В какой группе вы учитесь? – сделал Алексей Михайлович ещё раз попытку узнать, кто же эта странная и такая уверенная в себе Незнакомка.
– Но, если я скажу, вы тут же потеряете ко мне интерес. Во всём должна быть загадка! Лучше будем общаться так! Вы будете моим пламенным рыцарем, а я – вашей таинственной Незнакомкой.
Надо сказать, что назвать Александра Михайловича рыцарем было достаточно сложно. А уж «пламенным» скорее звучало по отношению к нему издевательски, чем реально. Ему только что исполнилось пятьдесят. Он был среднего роста, с большим, широким туловищем, но худенькими руками. Застенчив и в речах своих крайне непрогматичен: мог спокойно перемещаться из одного века в другой, объявив и начав развивать одну тему переключиться на другую. А на половине лекции иногда и спросить:
– То бишь о чём это я? – да ещё и вопрошающе посмотреть в глаза студентов.
Но студенты его любили. Он был действительно добр, бесхитростен, очень мягок, и если вдруг говорил о том, чем увлечён сам, то тут же влюблял в своё увлечение каждого, с кем только пытался им поделиться.
Надо сказать, что у Ирины не было к Александру Михайловичу никаких чувств. Вернее: ей нравился его друг, Эльдар Романович, который вместе с ним преподавал им курс истории древних цивилизаций. И он-то уж точно походил на рыцаря: высокий, накачанный, широкоплечий, с чёрными, пылающими страстью глазами, с прокуренным голосом и с почти театральной манерой произносить речи, то вскидывая голову, то выводя одну ногу вперёд, то распахивая руки ладонями кверху, а то и прижимая одну из них к сердцу. У студенток даже появилось понятие, что неважно, о чём говорит этот восхитительный брюнет. Ходить к нему на лекции можно лишь для того, чтобы просто на него любоваться.
Он был ярок и современен: подъезжал к старинному зданию института на электросамокате, курил английские сигареты, от него всегда пахло одним из новейших ароматов Kenzo, портфель и туфли его были из коричневой, специально состаренной кожи. Однажды Ирина не выдержала и спросила знакомую ассистентку на кафедре:
– Как думаешь, что сделать, чтобы закрутить с Эльдаром Рудольфовичем роман?
Та посмотрела на неё растерянно и удивлённо:
– Не понимаю, что вы в нём все находите. На мой взгляд, с ним вообще не стоит заводить НИ-КА-КИХ и НИ-КОГ-ДА романов. Не далее как вчера его жена (наша бывшая студентка), – ехидно заметила ассистентка, – крушила всё подряд в его квартире. Разбила окно, кинула статуэтку в монитор ноутбука, в результате чего вовремя не проверены курсовые работы… А в перерывах своей истерики ещё и звонила нам и спрашивала: точно ли