– Это суровые края, – улыбнулась она.
– Возможно, – согласился он.
– Здесь не так много ресурсов.
– Мы неплохо справляемся с тем, что у нас есть. Но ты должна помнить, что старики в этом маленьком лагере, похоже, нуждаются не столько в ресурсах, сколько в том, чтобы их оставили в покое, – уточнил он. – Я знаю, такие встречи сродни удару под дых, но в большинстве своем здешние края здоровые и процветающие. Неужели эта лесная поездка еще больше усилила твое желание убраться отсюда?
– Это определенно открыло мне глаза. Мне казалось, что работа врачом в маленьком городке – это мирное и приятное занятие. Я и подумать не могла, что у него есть другая сторона, столь же темная, как некоторые из тех проблем, что отравляют нам жизнь в больших городах.
– Ну, не знаю, – возразил он. – В любом случае мирной и спокойной работы у тебя будет больше, чем неприятной. Клянусь. Ты можешь сама убедиться в этом и, если что, прилюдно назвать меня лжецом. Но для этого придется остаться здесь.
– Я пообещала остаться, пока не удастся пристроить ребенка, – напомнила она. – Мне очень жаль, но я не могу обещать большего.
– Не надо никаких обещаний. Я просто указываю на возможные варианты.
– Спасибо тебе, что позаботился о ребенке.
– Она хорошая девочка, – улыбнулся он. – Я был только рад помочь.
Когда она вернулась к Доку, Джек обратился к Проповеднику:
– Ты сам справишься? Что-то мне опять пивка захотелось.
Густые черные брови Проповедника удивленно взметнулись вверх, но он ничего не сказал. Ничего такого вроде: «Опять? Так быстро?». Вместо этого он коротко произнес:
– Я справлюсь.
Джек понимал, что, поскольку он несколько недель ничего не говорил Шармейн, в конечном итоге она может так и не узнать, что им вообще есть что обсудить. Он также осознавал: несмотря на то что Мэл овладела его мыслями, это вовсе не означает, что между ними что-то будет, что она еще хотя бы одну неделю проживет в Вирджин-Ривер. Дело было не в этом. Проблема заключалась в том, что раз он перестал испытывать к Шармейн теплые чувства, неправильно было бы продолжать с ней встречаться. Для него это являлось делом чести. Пускай он никогда не думал о постоянных отношениях, но определенно не рассчитывал никого цинично использовать.
И было еще кое-что. Страх, что когда он будет заниматься сексом с Шармейн, перед его мысленным взором возникнет другое лицо. Такого нельзя было допустить. Это можно посчитать оскорблением для обеих женщин.
Когда Шармейн увидела, как он входит в таверну, на ее лице возникло радостно-удивленное выражение, и она широко заулыбалась. Впрочем, она тут же поняла, насколько необычен этот визит, и ее улыбка быстро исчезла.
– Пиво? – спросила она.
– Как насчет поговорить? – спросил он в ответ. – Сможет ли Бутч заменить тебя минут на десять?
Шармейн непроизвольно отступила на шаг назад. Она прекрасно