Потом она попыталась отвлечься и принялась вспоминать их встречу с Владом, но ничего хорошего из этого не вышло: ей пришла мысль о Черном идоле, и к чувству тревоги добавилась паника. Интуитивно девушка чувствовала, что существует связь между событиями этой ночи и пропавшей статуэткой. Все-таки она вновь попыталась заснуть.
Сон был коротким, она все время убегала от кого-то и везде, куда бы она ни спряталась, в воздухе висели два глаза и, не мигая, следили за ней, поэтому, преследователи всегда знали, где она. Страх нарастал и нарастал, и казалось, что страшнее уже не может быть, но с каждой секундой становилось еще более жутко.
Все время Нина слышала топот множества бегущих ног. Звуки неслись ритмично, «Там-там, там-там», и что-то ей напоминали. Из ниоткуда выплыла сгорбленная фигура бабы Паши, она ехидно улыбнулась и погрозила ей своей деревянной палкой.
Нина закричала.
– Проснись, – теребила ее бабушка. Нина проснулась, продолжая слышать все то же, «там-там».
– Бабушка, а ты это слышишь? – подняла указательный палец Нина, с затаенной надеждой, что она не сошла с ума, а странная музыка действительно существует. Она приоткрыла рот, чтобы лучше слышать.
Бабушка прислушалась. Ночью все чувства обостряются, и Антонина Ивановна услышала едва уловимые звуки.
– Это, наверное, из бара слышна музыка, – ответила она.
– А который час? – спросила Нина, хотя знала, что было уже слишком поздно для бара.
– Да-а-а, – протянула Антонина Алексеевна, – так кто же тогда в такое время музыку крутит?
Сейчас Нине было все равно, кто «музыку крутит», главное, что это был не плод ее болезненных фантазий, и что она не сошла с ума.
Девушка пожала плечами.
– Что-нибудь страшное приснилось? – участливо спросила бабушка. – Ты кричала.
– Да, что-то очень страшное, только не помню, что, – слукавила она. – Оставь, пожалуйста, свет.
Нина задумалась, она, конечно, помнила свой сон, но расстраивать бабушку не стала. Рана начала ныть и снова вернула мысль о бабе Паше.
«Странная она», – подумала Нина. Ей, вдруг, начало казаться, что все между собой связано: и ее травма, и сама баба Паша и, даже эта ужасно надоевшая музыка. Над всем этим, словно незримый призрак, витал образ Черного идола.
– Я завтра об этом хорошенько подумаю, – сказала себе Нина и закрыла глаза, с трудом отпуская плохие мысли.
Глава четвертая
Первый сон
Она вышла из дома, не открывая дверей. Что-то было не так. Серый свет, непонятно из какого источника, давил на психику. Было пустынно. На улице не было даже кошек и собак. Тишина стояла, как правду говорят, ватная, и Нине показалось, что она оглохла, были не слышны даже ее собственные шаги. Куда она шла, девушка и сама не знала: туда, куда