Где-то совсем вдалеке Волшебник заметил бумажный кораблик, с которого звездный медвежонок неуклюже спрыгнул на гладкую белую спину, показавшуюся из синей пучины, и они медленно слились с горизонтом…
Перед тем как наконец закрыть свои усталые глаза, Волшебник еще долго смотрел на свет ночника за окном, вокруг которого уютно и душевно кружилось несколько ночных мотыльков.
«Спасибо Тебе за сегодняшний день и за сегодняшнюю жизнь, – пришло вдруг ниоткуда. – За ее уроки, победы и поражения, за боль, потому что она учит ценить долгожданную радость. За все мои формы и проявления, за всех моих учителей и учеников спасибо. Спасибо Тебе за все»… – И, почему-то добавив «Спокойной ночи, Фея», Волшебник сладко уснул.
Часть II. Несколько приятных воспоминаний
Глава I. В том месте,
где пространство не ведает горизонтов
(каждый волшебник когда-то был ребенком)
В том месте, где пространство не ведает горизонтов, в условиях полной невидимости, от мороза невольно потрескивала сама тишина.
Завернутая в бархат лепестков небесного колокольчика, Фея вглядывалась в молочную даль, где еще вчера были видны заснеженные вершины, возвышающиеся над застывшим сиянием высокогорных страстей.
Теперь же все соприкоснулось с первозданностью белого всерастворяющего ничего. И только отдельные снежинки, выделяясь на фоне отшлифованных добрыми ладонями перил, в сказочном рисунке сиюминутного танца возникали из ниоткуда и неслышно опускались в никуда. Вдоль скального обрыва, замершей громадиной водопада, срывающегося во глубины вселенской памяти.
Полная корзина зимних сказок стояла рядом, предвещая уютные вечера перед сном в окружении маленьких жителей ее мира. И, значит, сейчас было самое время похлопать в ладоши. Чтобы ничем не примечательное на вид облако, одно из многих, но тем не менее именно оно ледяными ступеньками развернулось к ее ногам.
Помахав Царству Зимних Сказок, Фея поспешно взобралась ввысь, подбирая мягкие лепестки богато одаренного метелью платья, и скрылась в веселом снежном потоке.
Тем временем день от небесно-голубого до насыщенно-сливового постепенно впадал в раскинувшееся, насколько хватало дыхания, умиротворение. То замирающее в величии горных вершин. То оживающее в вечернем шепоте перетекающей листвы. И в неуверенном еще сиянии первых звездочек она скрылась в густой гостеприимности Вечнозеленого Дуба, парящего на драгоценном куске полотна, расшитого тюльпанами во всем многообразии их оттенков от самого нежного до самого смелого.
– Э-хе-хеххххх, – тихо выдохнула Фея, бережно поглаживая мягкие волосы и мирный сон самого маленького проказника мира УиВ, мира