И если бы хоть снег выпал, а то только слякоть одна, что за окном, что на сердце… и еще мальчик вспомнил, что так и не зашел за письмом, трогательно оставленным гномом «на всякий случай в случае чего». Да и размокло оно уже, наверное, и ушло в землю, из которой само когда-то выросло.
Пастух слышал, что если правильно задать вопрос правильному кому-то, то, вполне вероятно, можно получить правильный ответ, если время будет правильным.
«Восемь вечера… вполне правильное время», – подумал он и нарисовал воображаемой кистью того, кто так боялся снова утонуть.
Видимо, время действительно оказалось правильным, потому что самое большое недоразумение превратилось в самую маленькую черную точку, и, перевернув страницу, мальчик вошел в мир Феи. В мир, где приятная прогулка вдоль одной из тропинок в любой момент могла неожиданно закончиться обрывом на самом интересном месте. Просто потому что по другую его сторону так красочно и заманчиво веяло жизнью во всех ее волшебных проявлениях.
– Я не могу так! – крикнул мальчик и почему-то заплакал. – Я не могу шагнуть в пустоту только потому, что ты хочешь преподать мне урок Веры. Я не могу довериться ни этой зияющей открытой пасти, ни тебе, ни Ему, в чьей власти и наказывать, и возвышать.
– …И освобождать, если особенно повезет, – вдруг ответила Фея, проявившись там, где только что стоял Волшебник, на самом краю. – Только Он никого не наказывает. Это мы являемся заложниками собственного ада или рая, в зависимости от того, что мы сами решили себе построить. И наше с Вами строительство началось ох как давно…
Улыбнувшись, она тоже позволила солнечному лучу добраться до ослабевшего бутона среди множества луговых цветов, и он благодарно колыхнулся ей в ответ.
– А страх, что накажут, если отклониться от указанного пути… это так. Так же как и с историей. Кто знает, кто и сколько раз ее переписывал…
– И что же теперь? Оригиналов совсем-совсем не осталось?
– Почему же не осталось? Они все хранятся во Вселенской библиотеке. «Рукописи не горят», – сказал однажды кто-то и был совершенно прав. Хотите взглянуть? – почему-то спросила Фея, потому что ответ и так был совершенно ясен и предопределен.
Она коснулась ладонью груди Волшебника и будто вдохнула в нее трепетность и теплоту чистой июльской зари.
«Мы с Вами единое целое, – раздался приятный голос где-то из глубины. – Наше дыхание едино, наши намерения едины, наш путь един…»
И, шаг за шагом, по тончайшему, как волосок, солнечному лучу они стали медленно продвигаться на другую сторону неизвестности. Волшебнику казалось, будто луч этот вовсе не под ногами, а проходит сквозь все его тело светом от далекой звезды над его неугомонной головой. Впрочем, сейчас в голове царила тишина, на удивление приятная.
Постепенно луч стал утолщаться и набухать, и в какое-то мгновение разлился по всему его телу непередаваемым покоем и долгожданным ощущением дома…
Несколько последних шагов они уже сделали, твердо ступая по золотистой мерцающей