Новичок, груз которого взвешивали в этот момент, заглянул в свой путеводитель.
– Восемь сентов, – сказал он индейцу. В ответ раздался презрительный смех, и все индейцы закричали хором:
– Сорок сентов!
На лице новичка отразилось отчаяние, и он с тревогой стал оглядываться по сторонам. Заметив отблеск сочувствия в глазах Фроны, он тупо уставился на нее, поспешно подсчитывая в уме, сколько ему придется заплатить за переноску своего снаряжения, в три тонны весом, при цене сорок долларов за центнер.
– Две тысячи четыреста долларов за тридцать миль! – воскликнул он. – Что же мне делать?
Фрона пожала плечами.
– Соглашайтесь лучше на сорок сентов, – посоветовала она, – иначе они снимут свои ремни.
Он поблагодарил ее, но вместо того, чтобы последовать мудрому совету, начал торговаться. Один из индейцев, не долго думая, подошел к грузу и стал развязывать ремни. Новичок заколебался, но в тот момент, когда он готов был уже сдаться, носильщики подняли цену, требуя по сорок пять сентов за фунт.
По лицу бедняги расползлась жалкая улыбка, и он кивнул им в знак того, что соглашается. Но тут к группе подошел другой индеец и начал возбужденно шептаться с товарищами. Раздались крики ликования, и прежде чем новичок успел сообразить, в чем дело, индейцы поснимали свои ремни и ушли, распространяя по дороге радостную весть, что цена за переноску груза к озеру Линдерман поднялась до пятидесяти сентов.
Толпа перед лавкой вдруг заметно заволновалась. Люди возбужденно зашептались, и все глаза устремились на трех человек, спускавшихся к берегу по тропе. Эта троица с виду ничем не отличалась от прочих смертных, мужчины были плохо одеты, даже оборваны. В более культурной местности их подозрительный вид несомненно привлек бы внимание полицейского, который не колеблясь задержал бы их как бродяг.
– Француз Луи, – шептали новички, и имя это переходило из уст в уста.
– У него три заявки кряду в Эльдорадо! – объяснил Фроне ее сосед. – Цена им, по меньшей мере, десять миллионов.
Глядя на француза Луи, шедшего несколько впереди своих спутников,