Елена Станиславовна обожала свою работу – она была редактором новостей культуры в мастодонтских, старых как мир «Санкт-петербургских Ведомостях», и, хотя платили там мало, отдавала своей службе каждую свободную минуту. Елену Станиславовну, увлеченную только своими редакционными делами, скромный заработок не смущал. Она поучала сына: «Заниматься нужно только тем, что по-настоящему любишь и умеешь, пусть даже это не приносит больших денег. В противном случае ты рискуешь пополнить армию неудачников». При этом она многозначительно смотрела на папу. Тот, будучи фрезеровщиком пятого разряда на Кировском заводе и подпав под сокращение, с энтузиазмом занялся хозяйством и новую работу искал неохотно. Он частенько повторял: «Богат не тот, кто много имеет, а тот, кому хватает того, что у него есть». Денег в семейный бюджет он не приносил вовсе.
Бедность своих родителей Игорь считал чем-то вроде чумы, ниспосланной ему судьбой в качестве испытания. Во всем классе только у него не было импортного рюкзака. Услышав очередную шуточку в адрес своего потрепанного портфеля (а случалось это ежедневно), он каждый раз чувствовал прилив ненависти к родителям, которые отказывались покупать ему рюкзак, тем самым делая его несчастным. Фирменный рюкзак в то время был для него фетишем – атрибутом хорошей жизни, и занимал в его мечтах второе после Любочки место. Но на все его мольбы купить обновку, мама устремляла на него специальный, как бы непонимающий взгляд голубых с бежевыми крапинками глаз и интересовалась: «Ведь, кажется, твой портфель выглядит еще вполне прилично?». Он принимался убеждать маму, что ходить в школу с таким портфелем, как у него, – это позор, но она в ответ лишь трепала его шутливо по волосам, приговаривая, что рюкзак – это не тот фактор, на основании которого следует выносить суждение о его обладателе. По его же мнению, именно рюкзак, как ни один другой предмет, олицетворял статус человека.
Мама подчеркнуто равнодушно относилась к истерикам сына, если в их основе лежала финансовая составляющая, и споры между ними всегда заканчивались в ее пользу. Взбешенный ее тихой улыбкой и ясным взглядом, он убегал в свою комнату, где бросался на кровать и, яростно колотя кулаком по покрывалу, думал про себя, что однажды он, наконец, покинет этот дом (при этом в своих мечтах он каждый раз видел себя стремительно разбогатевшим стразу же после ухода от родителей).
У отца же просить денег было и вовсе бесполезно. Он вообще на любой вопрос, нервно почесывая шею, и, глядя куда-то вбок, отвечал: «спроси лучше у мамы». Папа привык находиться в маминой тени и не предпринимал никаких попыток для того, чтобы выйти оттуда. Сергей Петрович был застенчив, от природы немногословен и, разговаривая с кем-нибудь, никогда не знал, куда ему девать свои большие руки, и потому постоянно что-то ими мял,