Кассиопея поставила поднос на стол. Дед с кряхтением поднялся с кровати и уселся ужинать. Проворчал, что соли многовато, но орать не стал. А то ведь мог завопить так, что воздух бы задрожал.
– Принесла газету? – спросил он. Сегодня была пятница. Один из двух дней в неделю, когда поезд останавливался у них в городке и привозил прессу из Мериды.
– Да, – ответила Кассиопея.
– Читай.
Она начала читать. Время от времени дед махал рукой, что служило сигналом остановиться и переключиться на другую новость. Кассиопея сомневалась, что ее дед так уж интересовался новостями – скорее, ему просто нравилась компания, хотя он никогда не скажет об этом.
Когда ему надоело слушать, он ее отпустил.
– Говорили, ты сегодня была груба с Мартином, – заметила мать, когда они готовились ко сну. У них была крохотная комната, куда едва втиснулись две кровати; из украшений – растение в кашпо из макраме и потрескавшееся изображение Девы Марии Гваделупской. А ведь ее мать в детстве была самым любимым ребенком Сирило.
– Да? И кто же это сказал?
– Твоя тетя Люсинда.
– Ее там не было. К тому же он первым начал, – запротестовала Кассиопея.
Мама вздохнула.
– Кассиопея, ты же знаешь, как обстоят дела.
Она принялась расчесывать ей волосы. Густые, черные, совершенно прямые, длиной до поясницы. Днем Кассиопея заплетала их в косу, а чтобы пряди не падали на лицо, смазывала их вазелином. Но ночью всегда распускала, чтобы дать голове отдохнуть.
– Мартин – свинья, и дедушка никак его не сдерживает. Он еще хуже Мартина, скупой плешивый старик!
– Ты не должна так говорить. Благовоспитанная девушка обязана следить за своим языком, – мягко пожурила мама.
Благовоспитанная… Ее тетки, кузены и кузины были благовоспитанными. Мама тоже была благовоспитанной женщиной. А Кассиопея – просто бедная родственница, по крайней мере, к ней так относились.
– Мне иногда хочется волосы на себе рвать из-за того, как они со мной говорят, – призналась девушка.
– Волосы-то у тебя такие красивые, – сказала мама, опуская расческу на столик. – К тому же злость отравит только тебя, но не их.
Кассиопея прикусила нижнюю губу. И как это у мамы хватило смелости выйти замуж за отца, несмотря на протесты семьи? Правда, Мартин нашептал ей, будто свадьба состоялась, потому что мать забеременела. А раз так – Кассиопея незаконнорожденный ребенок, дочь липового Принца-Бедняка. За эти слова она и ударила его палкой, оставив шрам на лбу. Такое унижение Мартин, конечно, никогда не простит. А она никогда не забудет свой триумф.
– Ты прочитала то, что я пометила для тебя?
– Ох,