– Господин генерал, – бесцеремонно прервал его буквально ввалившийся в палатку капитан Йохансон, – Нарва горит!
– Горит? – Генерал недовольно свел брови. Что бы там ни происходило, шведский офицер не должен забывать о субординации и правилах обращения младшего к старшему. – Ну и что? Обстрелы часто приводят к пожарам, так что не вижу никакого основания удивляться тому, что…
– О, господин генерал, – крайне невежливо прервал его капитан, – вы посмотрите, как она горит!
На этот раз генерал уже едва удержался от того, чтобы отчитать своего офицера за вопиющую несдержанность, но он знал капитана Йохансона уже давно, поэтому нотки отчаяния, явно слышавшиеся в его голосе, заставили Якоба Тотта на время отложить разбор возмутительных манер капитана и встать и выйти из палатки.
– Да-а-а, – протянул генерал после трехминутного молчания, – я ошибся, господа. Московиты применили воистину дьявольское оружие. И Господь непременно покарает их за это. Такое чудовищное пламя… – Генерал вздохнул. – Что ж, господа. Я отменяю свой предыдущий приказ. Московиты совершенно точно не будут штурмовать город. Там нечего штурмовать… – Будто в подтверждение его слов, из-за стен Нарвы донесся грохот взрывов. Генерал горько усмехнулся и добавил: – И у нас больше нет никаких запасов. Поэтому… капитан, сообщите всем командирам полков, что я хочу видеть их у себя через час. Мы… снимаем осаду. Она более не имеет смысла.
Но через час генералу Тотту пришлось обсуждать совсем не тот вопрос, что он планировал, поскольку примчавшийся драгунский патруль сообщил, что к лагерю его армии приближается большое войско московитов.
Иван чувствовал сильное возбуждение. Войско, вместе с которым он двинулся в Лифляндию, составляло ровно треть всех русских сил. Тридцать тысяч пехоты, пять тысяч регулярной и десять тысяч союзной кочевой конницы при двух полевых артиллерийских полках. То есть с учетом полковой артиллерии в войске имелось более двухсот орудий. И еще доселе невиданная новинка – ракетный полк. Новое, до сего времени неизвестное русское оружие, кое, однако, все видевшие его в действии оценивали не слишком высоко. Ибо придуманные каким-то розмыслом снаряды били хоть и довольно далеко, не менее чем на версту, а самые большие почти на полторы, но все же неточно. Попасть одиночной ракетой хотя бы и в полк, даже стоящий на месте, нужно было умудриться. Да и