– Почему так? – заинтересованно прервал его я.
– Ну… мне кажется, потому, что снова, но уже по-другому, по-взрослому, что ли, начал учиться, перестав наконец считать, что сам уже все лучше знаю и понимаю. Как, например, когда только уезжал в Приамурье. Ох каким умным и все на свете знающим я тогда себя чувствовал… – Ванька тихонько рассмеялся. – Встань этот вопрос передо мной – тем, ух какую речь я закатил бы!
– А сейчас не закатишь? – улыбнулся я.
– Да нет, – мотнул головой Ванька, – но вот понять – хочу. Где я недодумал? Что не до конца понял?
– А вариант, что я тебе просто врал тогда – не рассматриваешь? Ну, может, не нарочно, а так, по малолетству, мол, когда подрастешь, жизнь узнаешь, вот тогда я тебе и расскажу, как оно все на самом деле устроено. И как государю поступать должно?
– Нет, – твердо ответил сын. – Уж что-что, а врать ты мне никогда не врал. Даже в малом. Ну там в обещании сладостей или еще в чем таком. И… большое тебе за то спасибо. Потому как я теперь уже знаю, что далеко не все родители со своими детьми так поступают.
И от этих слов у меня на душе потеплело. Это очень важно, когда дети наконец-таки вырастают настолько, что могут понять и отдать должное словам и поступкам своих родителей. Значит, их правильно воспитывали. И в таких семьях поколения никогда не расходятся навсегда, оставляя в душе одних горечь – мол, растили-растили, ночей не спали, во всем себе отказывали, и вот благодарность, а в душе других крик – ну как же вы меня достали, когда ж вы меня в покое оставите?!
– Ну что ж, тогда я скажу тебе просто. Остальное ты сам поймешь. – Я сделал паузу, задумываясь, как бы поточнее сформулировать. Вот бывают иногда такие моменты, когда вроде как сам все понимаешь, а как это все словами выразить – мозги закипают. И очень часто такое бывает как раз в разговоре с детьми… Умеют же поставить в тупик. – Есть многое, что дозволено государю. Всего не перечислишь. И среди этого всего – есть право послать на смерть. Верных. Лучших. Родных. Их послать, а самому остаться, не пойти. Но! Запомни это, сын. Накрепко! Нет и не может быть у государя никакого права допустить, чтобы погибшие – погибли зазря. Потому что тогда дерьмо он, а не государь. Каждая, ты понял, сынок, каждая смерть должна быть окуплена. Понимаешь?
Иван медленно кивнул.
– Так вот сейчас я не токмо те смерти на весах взвешиваю, кои вои наши в Ивангороде без нашей скорой для них помощи примут, а вообще все, кои в этой будущей войне случатся. И думаю не токмо о том, как их общее число уменьшить, но и как за них возможно большую выгоду для страны поиметь. Вот так вот…
Генерал Якоб Тотт был разбужен какими-то странными звуками. Быстро накинув мундир, он выскочил из палатки и недоуменно уставился на противоположный берег реки, где разворачивалась весьма необычная картина. Над шведской крепостью Нарвой с громким шипением вздымались яркие, медленно летящие… ядра? Нет, это были не ядра. Но явно какие-то снаряды, в прозрачном рассветном воздухе