В мгновение ока я вновь превратилась в семилетнюю девочку, бредущую домой из школы в полном одиночестве. Само собой, меня тут же облепила стайка веснушчатых хулиганов с мерзкими ухмылками, которых недавно выбранил мой отец. Они принялись дергать меня за волосы, а один из них даже взял палку и очертил вокруг меня круг.
– Стой здесь, Горгон! – приказал он мне. – Пока мы не разрешим тебе идти.
Даже после того, как мальчишки исчезли, хохоча и отбирая друг у друга палку, я боялась тронуться с места. Немного погодя начался дождь, и линию на земле размыло, но я не была уверена в том, что и теперь мне можно уйти.
Вот тогда-то я и встретилась в первый раз с Ребеккой, которая была на год старше меня. Она вприпрыжку неслась по аллее, громко напевая что-то, и чуть не сшибла с ног меня, стоявшую в луже с прижатым к груди школьным портфелем.
– Дорогая мисс Морган! – воскликнула Ребекка веселым высоким голосом, каким всегда говорила ее мать с самыми старыми из прихожан викария. – Что это вы тут делаете в такую ужасную погоду? Пойдем! – Она схватила меня за руку и выдернула из невидимого уже круга. – Ты только взгляни на себя… Просто катастрофа!
Это воспоминание заставило меня поморщиться. Пожалуй, и в двадцать восемь лет я по-прежнему нуждалась в ком-то, кто выдернул бы меня из круга, начерченного на песке хулиганами.
Ахмед посматривал на меня, возможно гадая, что именно меня огорчило.
– На тот случай, если вы не заметили: мы пытаемся замести следы.
– Я прекрасно это поняла, – ответила я, сожалея о своей вспышке. – Я просто не понимаю, к чему все это? Возможно, вы будете настолько любезны, что просветите меня?.. Могу я называть вас Ахмедом?
Он вдруг заерзал на своем сиденье, как будто это был для него больной вопрос.
– Вы хотя бы представляете себе, насколько велик черный рынок антикварных предметов? Вы знаете, сколько людей вовлечено в нелегальные раскопки, сколько занимается разграблением могил, мародерством? – Он достал телефон и уронил его мне на колени. – Почему бы вам не позвонить еще раз вашему другу? Он может рассказать вам парочку отличных историй о том, как люди пытаются защитить собственное прошлое.
Я была настолько сбита с толку, что мне даже показалось, будто я его не расслышала.
– Вы… вы знаете Джеймса?
– Я знаю его семью. Да и кто их не знает? И кстати, меня зовут вовсе не Ахмед. Я Ник Барран. Так что можете называть меня Ником.
Я уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. В конце концов я выдавила из себя:
– Ник значит Николас?
– Не зря вам доктора-то дали.
Эта небольшая перепалка определила тон наших отношений на остаток пути, в течение которого я так и сяк пыталась