Мы дружно рассмеялись и продолжили путь.
– Вы первый раз покинули Стамбул?
– Да, господин.
– У вас есть там родственники?
– На прошлой неделе были, но сейчас и не знаю.
– Что это значит?
Пожав плечами, я со смехом произнес:
– Вероятно, часть семьи, как и меня, отправили сменить обстановку…
Я затронул щекотливую тему, и поэтому мне никто не ответил.
– Значит, у вас нет багажа…
– Он прибудет позже, господин… Меня забрали внезапно, ночью, прямо из училища и…
– Понятно… Где вы будете жить? Сразу скажу, что по указу губернатора вы имеете право жить здесь так, как вам захочется. Где бы вы хотели остановиться?
– Не знаю, господин… У меня нет здесь знакомых.
– Ну, мы уже познакомились, этого достаточно… Я найду вам жилье.
Мы медленно шли по тротуару вдоль узкой дороги. Лавки уже начали закрываться.
На одном из перекрестков судья попросил разрешения откланяться. Каймакам спросил у врача:
– А вы что будете делать? Собираетесь домой?
Тот неопределенно махнул рукой и ничего не ответил.
– Не уходите… Что вы будете делать в пустом доме… Давайте вместе поужинаем у Саида… И подопечного нашего, Кемаль Мурат-бея, не стоит оставлять в первый вечер одного.
– Каймакам-бей, да ты, похоже, снова ищешь повод, чтобы не идти домой?
– Нет… И не говори при ребенке о делах моих грешных.
Ресторан Саида оказался небольшой продуктовой лавочкой. Каймакам издалека закричал:
– Рыба-то, рыба у вас есть?
И, получив положительный ответ, радостно хлопнул меня по плечу:
– Ты принес нам удачу… Свежую рыбку привезли… Живем!
Осмотрев содержимое нескольких кастрюль, выстроившихся на жаровнях (для этого ему пришлось встать на цыпочки), каймакам пригласил нас в дальнюю комнату лавки. Она считалась залом для аристократов. Хотя на стенах, выкрашенных в красный цвет, красовалось изображение русалки и несколько натюрмортов, а с потолка свисала люстра из золотистой бронзы, каймакам посчитал это место тоскливым и попросил вынести стол в садик.
– Лето, можно считать, уже пришло, – сказал он. – Посидим здесь, под фонарем, в поэтичной атмосфере.
Доктору садик не понравился:
– Ну что за вид… Здесь просто свалка, – возразил он, поморщившись.
Каймакам указал на первые звезды, появившиеся в закатном небе:
– Стены здесь не очень, зато какой узор наверху! Посмотри, Селим-бей, все как надо… Разве найдешь такой орнамент, столь пышное убранство хоть на одном дворцовом потолке? Пусть стемнеет еще немного, небо озарится светом вечных лампад Всевышнего… Тогда и увидим.
Доктор расщедрился еще на одну фразу:
– Господин каймакам – поэт.
– Ну что ты, дружок… Какой из меня поэт. Порой намараю пару строф старым слогом, да и все. А ты, сынок, любишь стихи?
У меня не повернулся язык сказать, что люблю:
– Читаю,