– А-а-а-а-а-а!!! – завизжала горничная.
– Твою мать!.. – произнес управляющий.
– Понятно, – сказал Ник. – Вы оба выйдите. Здесь совершено преступление. Идите в холл, наберите номер восемь-восемь-пять-три-четыре-три-четыре и попросите к телефону агента Фенкла. Дайте ему адрес, скажите, что здесь совершено убийство и что он должен выслать сюда группу экспертов как можно быстрее, пока не нахлынули всякие городские любители сенсаций. Передайте ему, что Ник уже здесь, понятно?
В широко раскрытых глазах старикашки застыл неподдельный ужас, однако он послушно пошел выполнять то, что ему было поручено.
Ник прошел в комнату. Тут, вероятно, была настоящая бойня.
Большинство убийств совершается, как правило, в постели. Кровать буквально плавала в крови, над изголовьем вся стена тоже была в ярких кровавых разводах. Ник подумал, что убийцы, наверное, ударили его топором, причем, если судить по брызгам на стенах, сделали это два или три раза. Возле столбика кровати, к которому они привязали несчастного, чтобы, видимо, без проблем поработать топором, он заметил вымокшую в крови липкую ленту. Но самого Эдуардо здесь не было…
Тут Ник увидел, что от кровати в направлении ванной тянется кровавый след. Господи, неужели человек, из которого буквально сделали бефстроганов, еще пытался как-то доползти до ванной?
Он увидел, что из дверей торчат голые ноги, повернутые ступнями вовнутрь, как обычно бывает со всеми уже окоченевшими трупами, когда непослушные разуму части тела без всякого достоинства и стыда оказываются в самых невероятных положениях и так и застывают под тяжестью собственного веса. Ник аккуратно подошел к двери в ванную и заглянул туда, чтобы посмотреть на тело. Он увидел спину пожилого человека и сильные, развитые мышцы. Эдуардо был в белых брюках, которые полностью вымокли в крови. Голова была вывернута вправо, и Нику сразу бросился в глаза элегантный, возможно, даже аристократический тип лица с орлиным носом и редкими светлыми волосами. Нижняя часть головы была грубо обмотана изолентой, которая прижимала кусок тряпки, торчащий из его беззвучно раскрытого рта. В широко раскрытых глазах застыл ужас, и лицо – впрочем, как и все тело, – плавало в целом море крови. Здесь было слишком много крови.
Ник стоял и смотрел. Какого черта он сюда тащился? Почему он умер на полу в ванной, а не в кровати? Зачем ему надо было вылезать из кровати и ползти сюда, волоча за собой свои кишки, легкие и искромсанное тело? Но тут он заметил, что под неестественно выгнутой в сторону левой рукой трупа, возле указательного пальца, застыли какие-то пятна… нет, там было что-то написано! Он написал что-то перед смертью на белом линолеуме пола! Написал своей кровью!
Вдруг Ник в ужасе заметил, что огромное пятно крови, которое постоянно увеличивалось из-за того, что тело сеньора Эдуардо продолжало кровоточить, постепенно наползает на написанное слово. В самый последний момент, однако, он успел его прочитать.
Там